XXI век не той эры (СИ)

— Последнее-то зачем на военном корабле? Здесь что, есть женщины?

Кичи перестал смеяться и, поморщившись, вздохнул.

— Сейчас нет, но порой такое случается. Давай помогу с одеждой, — и он принялся осторожно высвобождать меня из складок безразмерной робы.

— И они вот прямо на военном корабле рожают? А воспитывать как? И что, это позволяется уставом? — вытаращилась я на мужчину. Странно, мне всегда казалось, что военные категорически против «неуставных отношений» на военных объектах, и должны на подобное ругаться.

— Оля, идёт война, — сдержанно и очень тихо проговорил он, помогая мне улечься. — Уже десять поколений. А Империи нужны солдаты, чтобы воевать. Сейчас очень редко где можно встретить нормальные, как до войны, семьи. Да и то, о какой норме может идти речь, если твои дети один за одним уходят на огневые рубежи, чтобы не вернуться? К твоему возрасту почти у всех женщин уже не меньше восьми детей. Никто не осудит за отказ от такой жизни, но… это вопрос выживания вида. Трое старших сыновей Императрицы погибли, ещё пятеро сейчас где-то воюют, а остальные заканчивают военные училища. Не просто так на престоле Империи сейчас женщина: все двадцать четыре её брата погибли. Отдыхай. Тебе надо набраться сил, воспользуйся этой возможностью.

Ласково погладив меня по голове, мужчина моей мечты вышел, а тело моё начало погружаться в вязкую гелеобразную субстанцию, слегка пахнущую чем-то свежим. Но я почти абстрагировалась от ощущений, занятая мрачными раздумьями.

Когда Исикава говорил мне про войну, я была слишком подавлена известием о кардинальном изменении мира, чтобы всерьёз осознать эту новость. А вот сказанное сейчас Кичи повлекло за собой ворох ассоциации, предположений и выводов один другого хуже.

Двадцать четыре брата Императрицы. Наследники. Каждый наследовал предыдущему, а в итоге на престол взошла женщина. Сомневаюсь, что если правящая семья относится к своему долгу и своей Империи подобным образом, простые люди избирают другой путь.

Минимум двадцать пять детей (это если у неё не было сестёр), и почти все погибли. Даже мысль о таком количестве детей пугает, а как можно всех их похоронить и не тронуться умом, я просто не представляла.

Нельзя сказать, что я не люблю детей. Мне действительно хотелось нормальную семью, чтобы был хороший добрый мужчина рядом, чтобы радовали глаза пара спиногрызиков. Не сложилось, да, не получилось, и я не слишком страдала от этого. Но, повторюсь, пара. Ладно, трое. Но двадцать пять?!

Эта цифра совершенно не укладывалась в голове. Как же они вообще живут в этом мире, эти несчастные люди? И куда смотрят их боги, так бодро и невозмутимо переделавшие мир под свои понятия о прекрасном?

Пожалуй, я уже не удивляюсь, что этот их чёрный трибун такой псих отмороженный. Я удивляюсь, что рядом с ним есть такие, как Исикава и Кичи! Впрочем, объяснение может быть простое; эти двое явно медики или учёные, а двустворчатый викинг с антресолями — воин. Не знаю уж, что значит его звание; я помню, что трибуны были офицерами, но какого ранга в пересчёте на привычные категории — непонятно. Судя по поведению — генерал армии, не меньше. Но вряд ли генерал армии стал бы лично возиться с какой-то подозрительной девицей, так что будем считать его полковником.

Так вот, полковник он явно боевой, дослужившийся от рядового, и, я уверена, занимается всю жизнь тем, что много и часто убивает. Причём под воздействием собственных впечатлений от этого человека я готова была поверить, что он рвёт нелюдей на ленточки для бескозырок исключительно голыми руками. Ну, а мало ли? Кто знает, какое у них тут оружие, и как эти нелюди выглядят!

А когда всю жизнь занимаешься только тем, что убиваешь, и кроме смертей своих товарищей и врагов ничего не видишь, сложно не свихнуться. Значит, план на будущее начинает вырисовываться: избежать угрозы со стороны полубога, минимизировать собственные контакты с солдатской частью экипажа, ограничившись исключительно учёными, и…

Впрочем, это я забегаю вперёд. Я вообще не уверена, что даже если Ульвар сын Тора узнает то, что хочет знать, меня оставят в живых. Если эти цианиды действительно меня чем-то напичкали (про нейролингвистическое программирование даже в моё время слышали, а тут могли что-нибудь похуже придумать), люди могут и не «разминировать», и тогда мне только одна дорога. Тут гадать бессмысленно, начальство отдаст приказ о немедленной утилизации опасного объекта.

Да и в случае успешного «разминирования» вряд ли меня ждёт что-то хорошее. Ведь не поверят же, что это — действительно весь сюрприз, и действительно разберут мой мозг на нейроны. Этот их чёрный трибун вообще ни во что хорошее в отношении меня никогда не поверит, я уже прочитала в его глазах собственный приговор, который не подлежит обжалованию.

Шансов на долгую счастливую жизнь у меня нет по определению. Всё равно в итоге пристрелят как потенциально опасное существо. Единственный шанс как-то продлить агонию будет только в том случае, если местные учёные поймут, что со мной сделали, но не поймут, как именно. Тогда можно будет немного пожить подопытным кроликом. Была бы я каким-нибудь ценным членом общества, ещё был бы шанс, что меня рискнули бы оставить в живых где-нибудь на окраинах обитаемого мира, а так…

Все мои знания и умения могли бы пригодиться где-нибудь в средневековье. С натяжкой, но ладно; я по крайней мере умею пользоваться блочным луком, увлекалась одно время. А сейчас я просто забавная диковинка. Даже как переводчик с мёртвых языков вряд ли кому-то пригожусь. Что-то мне подсказывает, эти суровые ребята больше озабочены военными действиями, чем памятниками письменной истории. Да и что им эти мои знания? Не такие уж древние языки я знаю, в моё время большинство ценных книг выходило на разных языках, в том числе и тех, что сохранились до настоящего времени.

Только в книжках так бывает, что обычная девочка вдруг начинает всех вокруг поражать. Силой духа (или дуростью), знаниями, умениями, талантами, неземными очами и красивой жоп… фигурой. А жалко! Мне бы совсем не помешала «неземная любофф» какого-нибудь сурового влиятельного генерала.

Вспомнив единственного «сурового влиятельного», которого я видела, я передёрнулась от ужаса и отвращения. Не-не-не, лучше под расстрел, чем с этим попытаться заигрывать. Хорошо, если не получится, и он просто брезгливо поморщится. А если, не дай бог, получится? Ох, представляю я трепетные чувства в исполнении викингов! Читала я в далёкой юности и «Младшую Эдду», и «Старшую Эдду»; ничего сейчас толком не вспомню, но впечатлений была масса. Незатейливый юморок и романтические устремления простых парней из Асгарда ещё тогда пробрали до печёнок. У нас такое в ужастиках показывают и боевики про такое снимают, а им — смешно и мило. Тут, конечно, далёкое просвещённое будущее, а не махровое средневековье, но Ульвар сын Тора по всем статьям больше походил на тех самых викингов, и знакомиться с ним ближе не хотелось.

Хотя, даже если бы чёрный трибун не вселял в меня такой ужас, да ещё каким-то чудом воспылал бы ко мне страстью неземной (ибо мы всё равно в космосе), ничем бы это мне не помогло. Это, опять же, в книжках герои влюбляются со страшной силой, и почему-то забывают о таких ранее незыблемых понятиях, как «долг и честь», да ещё окружающие скопом начинают восторгаться этими глобальными переменами в жизни бывшего крутого коммандоса, хором умиляясь прорезавшейся белой пушистости. Тут же ему долг офицера повелит меня пристрелить, а у самого рука не поднимется — друзья помогут. И как бы хорошо и трепетно ни относились ко мне господа учёные, но прикажут им, и меня по-тихому пристукнут. Пожалеют, конечно, но жизнь мне это не спасёт.

Так что вариант один: получить заступничество кого-то, чей авторитет непререкаем и превыше всех приказов.

Во-первых, есть боги. Если они, конечно, действительно есть, и если они действительно боги. Впрочем, второе неважно; главное, чтобы они имели реальную власть. Если они хоть чем-то похожи на свои легендарные образы, шанс на спасение у меня есть. Но для того их ещё нужно найти!