Грезить в Городе Печалей

— Несомненно, — сказал он, — возможно, позже. Спасибо.

Маркус проводил ее взглядом, пока она не скрылась в полумраке коридора, а потом повернулся и пошел в другую сторону, по направлению к столовой, где его ждал обычный ужин.

Напротив столовой был бар. Запах спиртного и звуки громких разговоров, смеха, музыки, электронная какофония трехмерных компьютерных игр обрушились на него, когда он приблизился.

Маркусу не нравилось сюда ходить. Было неприятно видеть пьяных служащих и сотрудников. Употребление алкоголя в колонии строго контролировалось. Это было связано с работой — одна ошибка могла привести к смерти. Но люди столь опасной профессии окружали себя проститутками, а многие искали в пьянстве отдых в конце рабочего дня.

Сквозь основной гул, Маркус услышал пьяную песню, очень фальшивую и идиотскую, которая была необъяснимо популярна на Земле несколько лет назад.

— О, будь хорошею девчонкой, и поцелуй меня скорей! Чмок! Чмок! Чмок! — пел кто-то, издавая соответствующие раздражающие звуки поцелуя, — О, будь хорошею девчонкой, и поцелуй меня скорей! Чмок! Чмок! Чмок! О, будь…

— Если ты сейчас не заткнешься, то я сам тебя чмокну! — внезапно взревел еще кто-то.

Тут Маркус увидел двух мужчин на другой стороне бара, которые покатились по полу, дубася друг друга, а другие посетители поспешно разбегались с их пути.

— Эй, вы! — закричал Маркус. Он махнул другому мужчине, чтобы тот помог ему разнять дерущихся. Когда их растащили, ни один не поднимал глаз на Маркуса.

— На сегодня вы оба достаточно выпили. Теперь идите в свои квартиры и оставайтесь там до тех пор, пока не пройдете тест на содержание алкоголя в крови. Я сам его проведу, понятно?

Они молча кивнули, справедливо наказанные, и Маркус оставил их под опекой товарищей.

Его аппетит пропал, но он все равно прошел в столовую и выбрал себе какой-то еды, а потом, наконец, вернулся в свою квартиру.

На экране компьютера мигал сигнал о поступившем сообщении. Он бросил все папки и просмотрел почту. Пришло всего одно письмо, отправленное с Земли в прошлом месяце. Это было обычно для почты внешних колоний, которые не имели преимуществ у STELLARCOM. Необычным было то, что письмо было от его единственного брата Уильяма. Они не виделись со времени похорон матери и почти не общались впоследствии.

Юный Вилли, незрелый и безответственный, прыгал с места на место, устраивался на работу только лишь для того, чтобы раздобыть деньги на очередное бесцельное путешествие, предоставив Маркусу в одиночку бороться за выживание их семейной фирмы.

— Наверное, ему опять нужны деньги, — сердито пробормотал Маркус. Сначала он решил стереть сообщение, не открывая, но, в конце концов, вызвал его.

На экране появилось нервно улыбающееся лицо брата.

— Привет, Маркус. Связь дорогая, так что я буду краток, особенно, зная, что ты, возможно, нажмешь на кнопку «Стереть» и даже не услышишь этого. Ну, привет, если ты все же решил это просмотреть. С тех пор, как мы в последний раз виделись, я путешествовал по Солнечной системе. Посмотрел на все те достопримечательности, о которых мы тогда мечтали, помнишь? Я расскажу тебе об этом при встрече. Просто мне хотелось бы, чтобы ты знал о том, куда я намерен отправиться дальше. Это на случай, если тебе захочется связаться со мной, — он запнулся, а потом расплылся в широкой улыбке, — Минбар! Я всегда хотел туда попасть, и даже выучил язык. Ну, мне пора. Я попробую написать тебе, или, надеюсь, когда-нибудь мы увидимся. Пока!

Маркус оторопело смотрел на пустой экран. Минбар! Он подозревал, что брат отправился туда лишь для того, чтобы позлить его. Они интересовали Маркуса. У него к минбарцам много вопросов. Их кровавая бесцельная война заставила его поступить на службу в армию против воли, погубила несколько его лучших друзей и почти уничтожила компанию родителей.

То, что минбарцы были в числе постоянных покупателей, регулярно присылающих корабли за Q–40, было в глазах Маркуса чем-то вроде расплаты за причиненный ими ущерб. Они всегда щедро платили ему и не совершали ничего неэтичного или нелегального… Но Маркуса больше всего беспокоил тот факт, что они никогда не показывали, что у них на уме.

Минбар. Маркус тряхнул головой. Странная цель для путешествия, подумал он наконец. Может, брату от этого будет польза. Единственное, что он знал о минбарцах, это то, что они посвящают себя служению обществу и семье, а не своим личным интересам. Может, это пойдет ему на пользу?

Маркус посмотрел на кипу бумаг, которые, как он знал, отнимут у него почти всю ночь. Потом перевел взгляд на еду, которая не вызывала аппетита. А затем вышел из-за стола, подошел к полке с настоящими печатными книгами и взял какой-то роман.

— Только полчаса, — сказал он себе, и сел читать.

Глава 7,

в которой Синклер перед отъездом удостаивается аудиенции у Избранного, слушает древние легенды и задает дерзкие вопросы

Полный минбарский день прошел с тех пор, как Синклер сложил с себя полномочия посла. Но он до сих пор ничего не слышал от Ратенна или других минбарцев. Ни протестов, ни вопросов, ни даже пожеланий доброго пути. Возможно, он совершил очень серьезное преступление против знаменитого минбарского постулата, что служение обществу превыше всего, и теперь объявлен персоной нон грата.

Он не знал точно, но это было неважно до тех пор, пока они не пытаются помешать ему уехать. Впервые после того, как он был отозван на Землю и стал послом на Минбаре, Синклер испытывал искреннюю надежду. Он заказал билет на нарнский транспортный корабль, отбывающий на следующий день к Вавилону 5, — месту, которое он теперь считал своим домом.

Дом для него, потомственного военного, всегда оставался эфемерным понятием, местом, где бываешь совсем недолго — лишь до следующего назначения. В детстве и юности Синклер жил во многих местах на Марсе и Земле, а с тех пор как поступил на военную службу, побывал в сотне разнообразных точек Солнечной системы и открытого космоса.

Странно, что он считал своим домом только одно место — Вавилон 5. Синклер пробыл там чуть менее двух лет, хотя были места, где он находился гораздо дольше. Но Вавилон 5 представлял собой нечто большее, потому что там он обрел цель жизни и людей, которые стали ему близки. Там он вновь обрел надежду.

Синклер представил, как снова увидит станцию — все два с половиной миллиона тонн. Он не мог вернуться в качестве командира, но это не имело значения. Она всегда будет его станцией, потому что он был одним из тех, кто вдохнул жизнь в Вавилон 5. И потому станция стала для него единственным местом, которое он считал своим домом.

В дверь постучали. Он открыл ее и увидел Ратенна.

— Посол, прошу сопровождать меня во дворец Избранного.

«Вот оно», — подумал Синклер.

— Ратенн, сомневаюсь, что ваш лидер сможет сказать что-нибудь, что изменит мое намерение уехать. Мои проблемы связаны не с вашим правительством или народом, а с моим собственным правительством.

— Избранный спас вам жизнь, — ответил Ратенн, — неужели вы откажете ему во встрече, перед отъездом?

Вот тут Ратенн его подловил. Дженимер действительно пощадил Синклера, когда того судили за участие в тайном заговоре и вынесли приговор. Он простил его, несмотря на яростное сопротивление со стороны касты воинов. Синклер считал себя его должником.

Флаер Ратенна ждал их, чтобы доставить во дворец Избранного, расположенный за пределом Йедора, у подножия гор Чок'ан. Издалека окружающие горы давали искаженное представление о размерах дворца, хотя его красота захватывала дух за много миль. Дворец блистал в лучах солнца, подобно многогранному драгоценному камню.

Но лишь только когда флаер начал снижаться над дворцом, Синклер смог по достоинству оценить изумительное творение древних минбарских инженеров, строителей, мастеров и ремесленников, которые на протяжении многих сотен лет вырезали, выдалбливали, высекали и ваяли этот монументальный дворец из высокой кристаллиновой горы. Каждый дюйм его поверхности был настолько отполирован, что отражал солнечные лучи дюжиной ярких световых радуг, отчего на него было все труднее смотреть по мере приближения. Только когда флаер пролетел прямо над тремя естественными кристаллиновыми вершинами и начал опускаться на посадочную площадку, Синклер смог разглядеть, что каждый дюйм поверхности дворца украшен сложными и красивыми резными картинами, изображавшими сцены из минбарской истории.