Марс. Книга 2 (СИ)

– Замедленная Планковская секунда.

– Илай, – запротестовала Даша, уставившись в экран, – теории Планка хороши для расчётов, но пользоваться ими в жизни просто нельзя! Как невозможно, чтобы обычный нейрочип записал сигнал, длившийся одну Планковскую секунду, а наша компьютерная сеть сумела его просчитать.

– Ты плохо относишься к марсианской сети, она если и уступает земной, то немного. Именно сюда последнее время поступают всё новые разработки и «железа» и программ. А по поводу чипа ты права, он не сумел бы записать столь краткий импульс. Но он придаток-передатчик к человеческой нервной системе, а организм человека, как доказали последние исследования, отмечает всё, что происходит вокруг него. Человек сам часть вселенной.

– Угу, только почему-то летать мы не можем и…

– Я говорю не том, что можем или не можем, – оборвал я Дашу, та недовольно надула губы. Очень мило, кстати. – А о том, что импульс, неосознанно отмеченный даже не мозгом, организмом, сутью, чип записал из меня. А дальше – дело техники.

– Хорошо, – сказала Даша сухо, – то есть, эта точка, – она ткнула пальцем в экран, – модулированный сигнал? Крик планеты во вселенную? Это и был удар по кораблю? По-твоему, это доказательство?

Я вздохнул.

– Нет, конечно. – Пятно на экране чуть подрагивало и пыталось вытянуться в чечевицу, сплющиваясь по краям, и тут же возвращалось в прежнюю форму. – Возможно, доказательства есть в обломках «Дайны М», вернее, в остатках её компьютерной сети. Чёрные ящики, как бы.

– Какие нынче чёрные ящики? С чего ты взял? Сам говорил, что в аварийной ситуации отключаются все источники передач, записи или связи.

– Они и отключились. После. А до этого сеть фиксировала записи чипов и команды, и пассажиров. «Дайна М» попала под удар этого сигнала или луча, или выплеска, если хочешь. И лагерь вахтовиков... Что, если он угодил под гипотетический сигнал, и людей затянуло в Планковскую секунду. Отсюда и все несоответствия.

Я вздохнул. Кажется, следовало бы подлечиться. То есть – явно. У психиатра. Но всё-таки…

– По-моему, зря забрали людей из посёлка. Их организмы сейчас ведут временномй отсчёт в Планковском времени. Тела здесь, разум там. Остаётся уповать лишь на сбалансированность модуляции импульса, и надеяться, что в нём уже заложен возврат к исходному состоянию.

– Чего ради? Ещё скажи ещё, что и корабль восстановится с нашими сердечниками. – Вот злюка! ­– И почему тогда корабль не попал в Планковское время? И люди с корабля? И ты?

Хороший вопрос.

– Потому что под удар попала только часть корабля. Импульс прошил кормовые дюзы и двигательный отсек, после чего корректировка курса стала невозможной. У нас. В Планковом времени курс мог корректироваться, но поскольку основная часть корабля находилась в стандартном времени…

– Я поняла, – медленно сказала Даша. – Что ж, определённое безумие в этом есть. А как подогнать под твою теорию штолен-проходчиков? Почему они все попали под импульс? Шеренгой стояли?

– В ряд! – огрызнулся я. – Даша, ты слишком многого от меня хочешь!

– Но это ведь тебе приспичило экстраполировать происходящее, – заметила Дарья.

– Предложи что-нибудь другое, буду рад.

Даша молчала.

– Ладно, – сказал я, не дождавшись ответа. – Возможно, штолен-проходчики попали под удар ещё не импульса, а зарождения импульса. Они разбили базовый лагерь в месте, куда стягивалось всё, что было необходимо для прокола, не забывай.

– А наземный посёлок?

– Это уже продолжение. Церну с подельниками очень не повезло.

– Скажи ещё, что не просто не повезло и что штолен-проходчики живут в опережающем времени и соответствующе программируют…программировали автоматику, которая срабатывает в настоящем.

– Не в опережающем времени – в застывшем в будущем кванте Планковской секунды. И живут не физически, просто так воспринимает их мозг.

– Полный бред, – резюмировала Даша. – Я уж не говорю о невозможности физического проявлении Планковской секунды, где одна её часть находится в будущем, а часть – в настоящем. Но допустим! Но люди-то так существовать не могут. Они погибнут.

– А поверить, будто некая группа желает захватить власть на Марсе, разве не казалась бредом, пока не объявился Церн.

Я помолчал, собираясь с мыслями.

– А проходчики…вдруг ты права, – «Спасибо! – саркастически заметила Даша, – и сознание их как раз и проявляется в точке будущего…мм…F-point, а подсознание ­– в настоящем, P- point. Вкупе со всеми рефлексами. Они безусловно погибли бы через какое-то время, но тут вмешались мы с тобой.

– Уверен?

Я ни в чём не был не уверен, а слушая себя, удивлялся, как это Даша ещё не вызвала санитаров из ближайшего мед-центра.

– Толку от моей уверенности… В общем, – я помялся, – мне нужен МОУ.

– Что? – Даша аж поперхнулась. – Зачем?

– Добраться до обломков «Дайны М». И вскрыть память компьютерной сети.

– Да какой сети? О чём ты говоришь!

– Даша, – сказал я успокаивающе, – практически все пассажирские корабли это, собственно, большие компьютеры с дюзами. В них нет единого компьютерного центра и выделенного хранилища памяти.

– Большое в малом, – недовольно пробурчала Даша.

– Вот именно. Киберсеть любого корабля это кластерная гроздь, и каждый кластер хранит всю информацию полёта. До аварии и во время её. Там должны быть доказательства существования импульса. Я рассчитал, группа обломков вернётся к Марсу в 23.15 по времени Северного полушария. Её сейчас отслеживают здешние обсерватории.

Даша покрутила пальцем у виска.

– Ты представляешь, какая у них скорость? И это только со стороны кажется, будто они движутся одинаково…

– Пятьдесят тысяч километров в час, – вставил я. – Тринадцать тысяч и сколько-то там метров в секунду.

Но Даша не сбилась.

– Тринадцать тысяч девятьсот, точнее, восемьсот восемьдесят восемь и восемь. Причём одни летят чуть быстрее, то есть, одни опережают другие. Угодить в этот рой, всё равно, что попасть под обстрел. И я не уверена, кстати, что модулю по силам такая скорость.

– По силам, по силам, – заверил я девушку. – И даже больше. А нагонять мы будем их сзади и постепенно. Тем более, что самые крупные обломки находятся в задней части роя. Последние развалившиеся части «Дайны М». Так как?

– Ну, не знаю, – неуверенно протянула Даша, подумав. – И зачем?

– Хочу попробовать установить, был удар или нет, – пришлось сознаться.

– Это такая необходимость? – поинтересовалась Даша.

– А что для нас необходимость? Настроить коттеджи для играющих в виртуале подростков или для тупо пялящихся в тот же виртуал обывателей, практически не встающих с дивана? Зачем и для чего мы живём? Надеюсь, не для этого. А если там есть ответы на все вопросы?

– В гипотетичном ударе?

– А если он наметит нам путь к получению ответов? В конце концов, не приведи космос, чтобы и следующие корабли разваливались, попав под такое. И, если честно, я считаю, что это был не удар, а именно выплеск, крик души планеты.

– Indemonstrabilis[4]!

– Unproven[5], тогда уж. Но проверить необходимо.

– Спасатели… – начала Даша.

– Какие спасатели? Не смеши. Подготовленные кадры есть на «Марс-3», но у них хватает работы с марсианским каботажем. Не сомневаюсь, когда комиссия закончит опрос, может возникнуть необходимость осмотра обломков. Вернее, она и так есть. Другое дело, отправят ли экспедицию и где тогда будут обломки. В конце концов, тебе что, МОУ жалко?

– Тебя мне жалко! Илай, ну причём тут МОУ, хотя и они на дороге не валяются…но пусть…допустим, рой можно догнать, даже снять информацию с уцелевших датчиков. И что? Чем это поможет штолен-проходчикам? Или избежать подобных катастроф в дальнейшем?

– Не знаю, – пришлось сознаться. – Пока.

– И ещё, – продолжили Даша. – Ладно, априори – Марс живой. Но кому он «кричит»? Всему нашему континууму? Как-то уж слишком размыто. И куда? Какова вообще должна быть скорость этого выплеска, чтобы достичь хотя бы соседней системы и чем та отличается от нашей?..