Похищение

Киран смотрел на пульт связи, не в силах вздохнуть, пока на компьютере Центрального Совета не вспыхнуло сообщение:

— Они собираются попробовать догнать «Новый горизонт». Они пытаются спасти девочек, — сказал Киран.

— Отключаем связь? — задумчиво прочитал Сет.

— Это их единственный шанс — застать другую команду врасплох, — объяснил Киран. — Для этого им надо отключить связь с нами.

Сет угрюмо кивнул. Ему не нравилось, когда ему что-то объясняли, Киран это видел. Обычно именно Сет был тем, кто объяснял все остальным.

Неожиданно по кораблю разнесся сигнал тревоги. Киран подпрыгнул в своем кресле.

На мониторе Кирана показались огромные, тревожно мигающие буквы:

Радиация заполняла машинное отделение. И Киран ничего не мог с этим поделать.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПЛЕННИКИ

НА ШАТТЛЕ

Шаттл вильнул, отрываясь от «Эмпиреи», и затем перешел на гладкий полет. Для Уэверли, привыкшей к огромным фермерским отсекам своего дома, в шаттле было слишком душно и тесно. По периметру помещения тянулись ряды сидений, и сто тридцать девочек сидели лицом к центру комнаты, глядя в иллюминаторы и испуганно переглядываясь.

Уэверли тошнило из-за невесомости. Она была пристегнута, но не могла почувствовать собственный вес и продолжала ладонью трогать сиденье под собой, чтобы убедиться, что оно все еще там. У нее было странное чувство неприсутствия в собственном теле, как будто она оставила его и теперь парила над всеми этими испуганными людьми.

Ей нужно было послушаться Сета. Ей нужно было убежать.

«Я все еще жива», — сказала она себе. Она знала это, потому что чувствовала ногу Фелисити возле своей ноги. Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до подруги, подержать ее за руку, как они делали, когда были маленькими девочками. Это было не так давно, но теперь Фелисити казалась очень отстраненной, поэтому Уэверли решила держать свои чувства при себе. Она не хотела быть напуганной, поэтому и не хотела вести себя, как будто она испугана.

Краснолицая женщина, которая начала перестрелку, парила в носовой части кабины, пристегнутая к ремням, которые были прикреплены к стене, и прижимала оружие к груди. Своими маленькими глазками она продолжала следить за девочками, но что-то с ней было не так. Она поминутно шмыгала носом. Уэверли подумала, что, может быть, она плачет, но такое чудовище вряд ли было способно на это.

Уэверли слегка подтолкнула локтем Фелисити. Даже такое незначительное движение вызвало у нее боль, пробравшую ее до самого нутра. Она была очень слаба.

— Что? — едва слышно прошептала Фелисити.

— Нас больше, чем их, — тихонько ответила Уэверли. Ей едва хватило сил на произнесение этой коротенькой фразы, и, не успев закончить ее, она уже задыхалась. — Мы могли бы захватить корабль.

— У них пистолеты.

— Если они привезут нас на борт «Нового горизонта», мы никогда оттуда не вырвемся.

— Но мы будем живы.

Уэверли попыталась придумать ответ, но мышцы ее грудной клетки вдруг сжались от дикого спазма, и она согнулась, морщась от боли. Она почувствовала руку Фелисити на спине, и девочка прошептала сквозь свои волосы:

— Замолчи и не двигайся. Ты слишком больна, чтобы что-то предпринимать.

Все существо Уэверли протестовало против этого. Неужели не было ничего, что они могли бы сделать? Что угодно, только чтобы прекратить весь этот ужас? Но чем больше она падала духом, тем слабее становились ее руки. Ее сердце колотилось все чаще, сознание становилось мутным. Она привалилась к Фелисити, которая обняла ее одной рукой, и сконцентрировалась на сердцебиении подруги, прислушиваясь к его размеренным ударам и пытаясь заставить свое сердце замедлить бешеный темп.

Дверь, ведущая в кабину, распахнулась. Девочки отпрянули.

В отсек вошла полная женщина средних лет с седыми волосами, свернутыми в пучок на макушке. У женщины были добрые серые глаза и безмятежная улыбка. Она раскинула руки, словно собираясь обнять всех девочек в комнате. На секунду Уэверли удивилась, как женщина может стоять на полу при невесомости, но потом она заметила, что на ногах женщины магнитные ботинки. Всем остальным на шаттле гравитация, похоже, мешала, но ноги этой женщины твердо стояли на полу.

— Девочки, меня зовут Энн Мэтер, и я здесь, чтобы помочь вам. Вам пришлось нелегко, и мне жаль, что все так произошло.

— Вам жаль? — закричала Саманта Стэплтон. — Вы убили людей!

— Убили? Ах, боже мой, боже мой! — запричитала женщина. Она приподняла подбородок Саманты, заставив девочку смотреть прямо на нее. — Нет, дорогая. Мне жаль, но ты все неправильно поняла. В ходе нашей миссии спасения никто не был убит! Некоторые люди потеряли сознание из-за наших транквилизаторов, но я уверяю тебя, они очнутся здоровые и невредимые.

Многие девочки выпрямились на своих сиденьях, устремив полные надежды взгляды на эту похожую на маму женщину с успокаивающим голосом.

— С моей мамой все будет в порядке? — спросила Мелисса Дикинсон из-под спутанных волос мышиного цвета.

— Уверяю тебя, она в порядке, дорогая.

Мелисса упала в объятия девочки, сидевшей рядом с ней, и расплакалась от облегчения.

Лаура Мартин подняла свою худощавую руку и прокашлялась. Уэверли подумала, как абсурдно, что все девочки уже ведут себя так, словно сидят в обычном классе, а эта женщина — просто их учительница. Но все они были сильно потрясены и теперь цеплялись за любые крупицы нормального.

— Это была миссия спасения? Спасения от чего?

— Ты не знала? — сказала женщина голосом, полным любви. — Милые, произошла поломка воздушного шлюза, которая вызвала взрывную декомпрессию. Мы попытались исправить это снаружи, но, когда это не получилось, мы поняли, что должны забрать вас, девочек, с корабля как можно скорее!

Уэверли увидела, что некоторые девочки купились на это. Ведь наконец-то появился достойный доверия взрослый, который все расставил по своим местам. Но это сработало не для всех. Саманта уставилась на женщину с таким разъяренным видом, словно готова была ее задушить прямо сейчас. Сара Ходжес, невысокая девочка атлетического сложения, чьим любимым спортом было мучение учителей, с явным вызовом затрясла головой.

— Как только мы узнаем, что на «Эмпирее» вы будете в безопасности, — добавила женщина, — мы вернем вас вашим родителям.

— Я все видела, — сказала Уэверли как можно громче, но ее услышали только девочки, сидевшие рядом. — Они так быстро падали. Как будто были мертвы.

Женщина положила на щеку Уэверли влажную ладонь. У нее были небесно-синие глаза и нежная любящая улыбка. Кожа ее, невзирая на возраст, была молочно-белой, а седые волосы выглядели густыми и шелковистыми. Уэверли хотела ее полюбить. Она хотела ей верить. И она сделала бы это, если бы не медленный, уверенный тон, которым говорила эта женщина.

— Дорогая, мы впрыснули им сильное лекарство, которое очень быстро действует. Ты, наверное, испугалась, увидев, что они так быстро падают на пол, но уверяю тебя, с ними все будет в порядке при условии, что они смогут починить «Эмпирею».

— Но почему вы их застрелили? — Это была Сара. Упрямая Сара, всегда бросавшая вызов учителям, тормозившая уроки и создававшая проблемы. Но здесь, в этом ужасном месте, Уэверли была рада неповиновению Сары. — Почему вы накачали их лекарством?

— Началась паника, — объяснила женщина. — Люди пытались погрузиться на шаттл, но нам пришлось воспрепятствовать этому. У этого шаттла ограниченные возможности, девочки. Погрузить слишком много людей на борт означало бы гибель всех.

— Почему вы взяли только девочек? — спросила Уэверли, с трудом говоря так, чтобы ее услышали. Она становилась все слабее с каждой минутой.