Лаки Старр и кольца Сатурна

— Я могу управлять кораблями, построенными на Сириусе. Смогу управлять и вашим кораблем, если вы объясните мне назначение приборов.

— Пески Марса, Лаки, — вмешался Верзила, — мы ведь не собираемся все рассказывать этой штуке?

— Он не может нас заставить, Верзила, но так как мы сдались, большого вреда не будет, если он поведет корабль.

— Давай узнаем, куда мы летим. — Верзила неожиданно резко обратился к роботу:

— Ты! Робот! Куда ты нас ведешь?

Робот посмотрел на Верзилу своим красным немигающим взглядом.

— Мне приказано не отвечать на вопросы, непосредственно не связанные с моим заданием.

— Но послушай. — Верзила возбужденно отбросил удерживающую руку Лаки. — Там, куда ты нас ведешь, сирианцы причинят нам вред. Даже могут убить. Если не хочешь причинить нам вред, помоги уйти, уходи с нами… Да, Лаки, дай мне поговорить с ним!

Но Лаки отрицательно покачал головой, а робот сказал:

— Меня заверили, что никому не будет причинен вред. А теперь, если мне объяснят действие приборов, я смогу выполнить свое задание.

Лаки последовательно объяснил роботу все детали управления. Робот проявил полную компетентность, искусно проверил каждый прибор, чтобы убедиться в его исправности, и к концу объяснений был вполне готов управлять «Метеором».

Лаки улыбнулся, в глазах его светилось откровенное восхищение.

Верзила утащил его в каюту.

— Чему ты радуешься, Лаки?

— Великая Галактика, Верзила! Какая прекрасная машина! Нужно отдать сирианцам должное. Их роботы — это произведения искусства.

— Хорошо, но тише, я не хочу, чтобы он услышал, что я скажу. Ты сдался, только чтобы попасть на Титан и собрать информацию о сирианцах. Но мы, вероятно, не сможем оттуда уйти, и что толку тогда в твоей информации? Сейчас у нас есть робот. Если мы убедим его помочь нам уйти, тогда у нас все, что нужно. У робота тонны информации о сирианцах. Так мы узнаем гораздо больше, чем высадившись на Титане.

Лаки покачал головой.

— Звучит неплохо, Верзила. Но как ты сумеешь уговорить робота помочь нам?

— Первый закон. Мы ему объясним, что на Сириусе всего несколько миллионов человек, а в Земной федерации свыше шести миллиардов. Объясним, что важнее защитить большее количество людей. Первый закон на нашей стороне. Понимаешь, Лаки?

Лаки ответил:

— Беда в том, что сирианцы умеют обращаться со своими роботами. Этот робот глубоко убежден, что его действия не принесут никакого вреда ни одному человеку. Он ничего не знает о шести миллиардах на Земле, узнает только с наших слов, и это на него не подействует. Ему нужно видеть, как человеку причиняют вред, чтобы нарушить свои инструкции.

— Ну, я все-таки попробую.

— Ладно. Давай. Опыт тебе полезен.

Верзила подошел к роботу, который направлял «Метеор» по новой орбите.

Верзила спросил:

— Что ты знаешь о Земле, о Земной федерации?

— Мне приказано не отвечать на вопросы, не связанные с моим заданием, — ответил робот.

— Приказываю тебе отказаться от этих инструкций.

После недолгого колебания послышался ответ:

— Мне приказано не принимать приказов от людей без соответствующего разрешения.

— Я тебе приказываю, чтобы предотвратить вред людям. Поэтому ты должен подчиниться, — настаивал Верзила.

— Меня заверили, что никакого вреда людям причинено не будет, и я знаю, что людям ничего не угрожает. Мне приказано не отвечать на бесполезно повторяемый приказ.

— Лучше послушай. Мне причинят вред. — Верзила горячо говорил некоторое время, но робот не отвечал.

Лаки сказал:

— Верзила, ты напрасно тратишь силы.

Верзила пнул робота в сверкающую ногу. С таким же успехом он мог пнуть корпус корабля. С красным от гнева лицом он подошел к Лаки.

— Отлично. Человек беспомощен, потому что у этой груды металла есть собственные идеи.

— Так бывало с машинами и до эры роботов.

— Мы даже не знаем, куда направляемся.

— А для этого нам робот не нужен. Я проверил курс.

Мы явно направляемся на Титан.

В последние часы приближения к Титану они оба не отрывались от экрана. Это третий по величине спутник в Солнечной системе (только спутник Юпитера Ганимед и спутник Нептуна Тритон больше, да и то ненамного), и из всех спутников у него самая плотная атмосфера.

Наличие атмосферы было очевидно даже на расстоянии. На большинстве спутников, в том числе на Луне, терминатор — линия, отделяющая день от ночи, — очень резок, с одной стороны черно, с другой бело. Но тут было совсем не так.

Полумесяц Титана был ограничен не резкой линией, а размытой полоской, концы полумесяца смутно продолжались и почти встречались, образуя окружность.

— У него атмосфера почти такая же плотная, как у Земли, Верзила, — сказал Лаки.

— Дышать можно?

— Нет. Почти сплошь метан.

Теперь стали видны и другие корабли. Не меньше десятка. Они сопровождали «Метеор» в полете к Титану.

Лаки покачал головой.

— Двенадцать кораблей для такой работы. Великая Галактика, да они тут уже годы сидят и готовятся. Как их вышвырнуть отсюда без войны?

Верзила даже не пытался ответить.

Снова послышался свист: безошибочный признак того, что обтекаемый корпус корабля встретился с верхними слоями атмосферы.

Верзила беспокойно взглянул на прибор, регистрирующий температуру корпуса, но опасности не было. Робот уверенно вел корабль. По тугой спирали корабль облетал Титан, теряя высоту и одновременно гася скорость, при этом не давая атмосфере слишком нагреть корпус.

Снова Лаки восхищенно сказал:

— Он проделывает это, вообще не тратя горючего. Похоже, он может посадить корабль на площадку размером с банкнот только при помощи атмосферного торможения.

Верзила ответил:

— Ну и что в этом хорошего, Лаки? Если эти штуки так управляются с кораблями, нам с сирианцами не справиться.

— Придется научиться строить собственных, Верзила. Эти роботы — большое достижение человечества. Конечно, их строят сирианцы, но они тоже люди, и все человечество может гордиться этим. Если мы боимся их достижений, нужно постараться достигнуть того же или даже опередить их. Но отказывать им в их достижениях нельзя.

Поверхность Титана перестала казаться черной. Видны были горные хребты: не резкие вершины безвоздушного мира, а сглаженные под действием ветра и воды. Снег с вершин сдуло, но ущелья и долины были заполнены им.

— Это на самом деле не снег, — заметил Лаки, — а замерзший аммиак.

Конечно, вокруг было пусто. Равнины внизу были покрыты снегом и голыми скалами. Никаких признаков жизни. Ни рек, ни озер. И вдруг…

— Великая Галактика! — воскликнул Лаки.

Появился купол. Приплюснутый купол, характерный для внутренних планет. Такие купола есть в пустынях Марса и на отмелях венерианского океана. На пустынном Титане такой купол казался совершенно неуместным. В нем вполне мог бы разместиться марсианский город.

— Мы проспали, как они это построили, — сказал Лаки.

— Когда об этом станет известно, — заметил Верзила, — это будет не очень хорошо для репутации Совета.

— Конечно, если мы не уничтожим эту штуку. Впрочем, Совет не заслуживает снисхождения. Да в Солнечной системе нельзя было ни одной скалы оставлять без постоянного присмотра, не говоря уже о Титане.

— Кто бы мог подумать…

— Совет Науки должен был подумать! Люди нашей системы доверили ему заботу о своей безопасности. Я должен был подумать!

Послышался голос робота.

— Корабль приземлится после еще одного облета спутника. При наличии ионного двигателя на борту никакие дополнительные предосторожности не нужны. Тем не менее беззаботность может причинить вред, и я этого не могу допустить. Поэтому прошу вас лечь и пристегнуться.

Верзила сказал:

— Слушай. Эта груда лома учит нас, как вести себя в космосе.

— Все равно лучше ложись, — ответил Лаки. — Он может заставить нас силой. Его долг не допустить никакого вреда.