Перерождение (СИ)

- Ты мне доходчиво объяснил, что защищать всех себе дороже, - отмахнулась она. - Но, если мы попытаемся направить его боль в другое русло, то мы обезопасим себя и окружающих. Надеюсь, это тебе не кажется нелогичным?

Староста промолчал. Придавать уверенности Сате, ему не хотелось. Но ее идея не лишена смысла. Особенно, если в результате Каро удушит Кроберг в порыве нежных и трепетных воспоминаний. Староста кивнул. Нужно было попробовать. Люди успокоятся и Каро будет меньше привлекать внимание.

- А ты осилишь?

- Мы осилим, - поправила Сата.

На том и порешили. Сдержать решимость Саты Таш уже не смог. Он ощущал, как нуждается в ней и как ему легко направлять Каро, когда она рядом. Если бы не желание всем помочь, которым заразил ее его сосед, Сата могла быть идеальным орудием во время побега. А так приходится ограничиваться ее лаконичным: «Мы лишь перенаправляем его отрицательные эмоции». На время им пришлось отложить рисунки. Проку от них было мало или почти никакого. Куда важнее было завладеть вниманием Каро, приблизиться к потокам боли и злобы, которые текли, огибая их двоих. Тяжелая и кропотливая работа, которая отнимет у них несколько драгоценных дней.

Глава 20. Я помню

Кир держал руки вытянутыми вперед. Они сильно дрожали. Изо всех сил он пытался удержать их параллельно. В лабораторию вошла Ольга в желтом защитном костюме, как всегда. Увидев ее, Кир улыбнулся и сел в кресло. Подойдя к нему, Ольга улыбнулась в ответ.

- Как ты себя чувствуешь? - свет ламп сверкнул бликом по защитной маске.

- Не очень, - улыбка сошла с его лица. - Дрожу, как осиновый лист. Все вокруг говорят о потеплении, но я этого не чувствую. Постоянно хочется спать и есть. Но от еды тошнит.

Ольга кивала. Она поджала губы и отошла к приборному столу. Включив приборы и монитор, она проверяла результаты анализов. Кир наклонился в кресле, чтобы лучше видеть лицо Ольги. Скрыть свои опасения у Арно не получилось. Даже через маску было хорошо видно, как поник взгляд лаборантки.

- Все плохо, да?

Ольга обернулась. Добродушная физиономия Кира, обтянутая красно-белой тканью кожи, смотрела прямо на нее. Арно замялась. Она никак не могла озвучить то, что должна была сказать.

- Все плохо, - Кир сам утвердил себе приговор.

Ольга взяла со стола автошприц. Из выдвижного ящика она достала препарат. Заправляя ампулу в устройство, она подошла с правой стороны кресла.

- Раньше я думала, что работа здесь даст мне хорошую путевку наверх, - Ольга медленно протирала место на шее для укола. - А сейчас я с уверенностью готова сказать, что была полной дурой, веря в это.

Кир смотрел перед собой, готовясь к проникновению длинной иглы. Но Ольга продолжала проводить антисептическим диском по шее вверх и вниз, не спеша делать укол.

- Твои дни на этом свете подходят к концу, - небрежно вывалила она давно известную истину.

У Кира от удивления даже челюсть приотвисла. Внешне Ольга была спокойна, слегка заторможена разве что. Но все же волнение и омерзение к самой себе ясно читалось на ее лице.

- Да, этому я хорошо научилась здесь. Говорить людям о том, что они скоро умрут, - Ольга рукой повернула голову Кира, приставила шприц и нажала кнопку введения. - Скоро тебе станет легче.

Ольга вернулась к столу. Она взяла со стола другой шприц - для забора крови.

- Как только препарат растворится... - не оборачиваясь начала она.

- Ты приступишь к забору крови, - Кир договорил за нее. - Все нормально.

Ольга отшвырнула шприц на стол. Он с дребезгом врезался в приборную панель.

- Ни черта не нормально! Я уподобилась ей, - Ольга боялась обернуться и посмотреть Киру в глаза.

- Это твоя работа, - Кир пожал плечами.

- А это твоя жизнь.

- Если бы у меня был выбор, - он смотрел на ее изгибы и видел, как она дышит, слышал, как скрипит ткань костюма от сжимаемых кулаков.

- И у меня, - Ольга развернулась и посмотрела на Кира широко раскрытыми глазами. - Но я не могу тебя спасти, как бы мне этого не хотелось. Сегодня я возьму у тебя кровь. Тебе станет еще хуже. И через неделю все повторится. И сегодняшний забор крови может стать твоим предпоследним, - она заставила себя смотреть ему в глаза.

Она хотела запомнить его взгляд: его ненависть к ней и ко всем, кто работает в лаборатории. Ей нужно было видеть его страх, чтобы он являлся ей в кошмарах. Она хотела видеть мольбу о спасении, чтобы отвергнуть ее и презирать потом себя за это. Сейчас она была над ним, чтобы потом в ночных кошмарах быть на самом дне. Но в глазах Кира не было ничего кроме жалости. Арно стояла перед ним, покрытая плотным слоем желтого композитного защитного костюма. С прозрачным шлемом-маской на голове. Защищенная от любых случайностей и порезов. Но она стояла перед ним намеренно хрупкая и беззащитная, обнаженная перед смертником, которого убивала своей рукой. Кир смотрел на ее мягкое лицо. Не красавица, но такое лицо тяжело забыть, однажды приметив. Будь он на той стороне забора, то непременно счел бы ее премилой. Она не питала к себе сладких чувств, не стремилась к власти над некоторыми мужчинами и определённо не желала облегчать себе участь, разговаривая с Киром. Он ощутил в ее внезапном эмоциональном порыве потребность нанести себе еще одну рану. Ритуал должен быть исполнен идеально, чтобы каждый последующий день приближал ее к выходу из чистилища.

- Я смирился, - соврал Кир.

- И я, - тихо призналась она.

Развернувшись, Ольга схватила со стола другой автошприц и взяла у Кира еще несколько кубиков крови. Лекарство начинало действовать. Тело переставало быть ватным. Кир, проверяя, пошевелил руками и ногами. Все как будто возвращалось в норму. Кир был рад вновь ощутить полный контроль над собой. Ему захотелось встать и пройтись. Он вскочил на ноги, немного пошатываясь. Ольга испугалась прыткости Кира, но улыбка на его лице успокаивала. Он сделал шаг, потом другой; начал обходить вокруг кресла. Ноги крепли с каждой секундой, он чувствовал их упругую силу. Голова не кружилась. Кир закрыл глаза. Он ходил вокруг кресла, иногда придерживаясь одной рукой и смакуя возвращающуюся бодрость тела.

- Я уволюсь, - вдруг произнесла Ольга.

Кир замер. Как ему следовало реагировать? Не в меру эмоциональна сегодня его душегубица.

- Я не могу больше здесь работать и терпеть все это. Я боюсь своего отношения к смерти.

- Можно тебя попросить? - Кир завершил обход кресла и сел в него.

Ольга кивнула.

- Задержись здесь еще ненадолго. Хотя бы до моего последнего визита, - она поморщилась, не понимая к чему он. - Если ты действительно решила уйти отсюда - это здорово. Но с тобой мне будет не так страшно.

Ольга сжала в руке катетер и подошла к Киру. Она посмотрела в глаза своего милосердного пациента, который не захотел ее возненавидеть, как многие другие. Установив катетеры, она вновь взяла кубик крови. Препарат для поддержания организма, который она ввела минутами ранее, полностью растворился. Ольга присоединила гибкие тонкие шланги к катетерам. Установила машину для забора крови на таймер и нажала на старт. Она передвинула стул от стола поближе к машине забора крови и села рядом. Они долго смотрели друг на друга. Густая, красная с белыми нитями, кровь спускалась по шлангам вниз в наполнитель. Оттуда в центрифугу, где разделялась на фракции.

- Ты знаешь, я очень плохо сплю, - хилым голосом произнесла Ольга. Она стояла у приборной панели, глядя как на экранах замелькали единицы измерения забора крови. - Хотя это не должно быть новостью. Смешно, меня никогда не волновало то, что здесь происходит. Нет, сначала были кошмары, но они быстро прошли, - в процедурной лаборатории было тихо. Лишь мерный гул центрифуги и жужжание насосов, качающих кровь. Ольга посмотрела на сидящего в полном умиротворении Кира. - Позавчера в электронной почте я нашла призыв к расправе над теми, кто лечит больных «язвой». Очередные угрозы, очередной шум больных дегенератов, которых отсеяла соционика. Карать тех, кто хоть как-то причастен к лечению белых прокаженных, - Ольга усмехнулась. - Это «Малая кровь» конечно же. Они любят спамить в почтовые ящики врачей и ученых. Правда я думала, что мои данные засекречены. Оказалось, нет, если даже спам-щит не отфильтровал эту ересь. Зачем я тебе это говорю?! - Арно проверила показания приборов на мониторе кресла. - Если бы ты знал, как я боюсь. Знаешь, я даже подумала, когда прочитала письмо: если бы они знали, что мы вас не лечим, - Ольга нервно хихикнула. Показания немного не дотягивали до нормы. Она ускорила забор крови и посмотрела на пациента. Кир все также спокойно принимал свою судьбу и казалось даже не слушал ее. - Раньше я была уверена в том, что не существует никакой расплаты за наши поступки. Карма, энергетика... Все это чушь, не в наше время. Все это неопсихология с ее древней философией, из-за которой столько споров. Какая может быть карма для ученого? «Развитие невозможно без совершенства». А мы здесь стремимся к нему, как никто другой. Мы ведь такие вещи тут делали и делаем. И что? Где она - расплата? Я всегда была уверена в своей непогрешимости, в том, что иду верным путем. А как же иначе?! - ее глаза вспыхнули. - Разве мы здесь не служим во благо людей? Мы ведь столько открытий делаем. Каждый день что-то новое, фундаментальное. Когда открыли существование монии, наука перестала быть прежней. Это как второе дыхание. Пелена в глазах и лишь вдалеке твоя цель, мишень. О цене речь не идет. Ведь ты действуешь во благо, а ученый связан лишь одной этической нормой - служить обществу. Так причем тут карма?! - Ольга обращалась к невозмутимому Киру. Ей так хотелось, чтобы он ответил ей, возразил. Ей так хотелось рассказать о своих сомнениях и вырвать их из головы. Но перед ней сидел смертник. Обгорелый человек. Страшный как сама смерть, в чьи объятия он скоро направится. Разве с ним есть о чем спорить? Она отвернула взгляд от жалостливых глаз пациента и уставилась в монитор на приборной панели. - Но после взрыва БиоНИЦ я начала сомневаться. И дело не в том, что это и есть наша расплата за поступки. Ощущение такое, что мы кому-то чертовски насолили, и за нами начали охоту. Мне страшно. Но я понимаю, что мы это заслужили. Я вот сейчас тебя убиваю, - Ольга смотрела на датчики забора крови. Оставалось примерно пять минут до конца, - а ты даже не смотришь на меня с ненавистью. Редко кто смотрит. Как мне хочется все взять и обрубить. Чтобы все просто выключилось, - Ольга вздохнула. Ее глаза устало сомкнулись сами собой, словно это у нее брали кровь.