Дурак космического масштаба (СИ)

Дьюп проверил крепления моих ремней.

Сознание медленно, но верно затягивало туманом… Чем он меня? Зачем? И получилось ли у нас что-нибудь? Впрочем, видимо получилось.

— Сбили хоть один? — спросил я его.

— Оба сбили, — сказал Дьюп. — Идиоты.

Голос не был особенно сердитым.

Я улыбнулся, губы сами разъехались. Сбить два корабля шлюпкой — это надо…

— Посмотри, он ещё и улыбается, — сказал лорд Джастин.

— Это не он улыбается, — бросил Дьюп. — Это антипреант за него улыбается.

Ну и пусть. Зато мне было безмерно хорошо и спокойно. Я был счастлив. Меня сейчас можно было ругать, бить, я бы всё равно улыбался.

Когда шлюпка подошла к инспекторскому "Факелу", мне стало ещё веселее — "прокол" на шлюпке или на корабле — всё-таки две большие разницы, можно будет поспать. Я сладко зевнул.

Однако поспать Колин не дал. Лорд Джастин ушел к себе, он плохо переносил проколы, а Дьюп лёг в кресло рядом со мной и начал рассказывать в деталях, что именно я сегодня уже проспал.

Выходило, что затея наша удалась на все двести. Правда, что там точно произошло — никто теперь рассказать не сможет, потому что взрыв вышел отменный. Он сожрал и оба корабля, и вертевшиеся вокруг технические модули. Видимо, помеху мы экзотианцам создали не такую уж большую, и они какое-то время пытались стабилизировать поле генераторов. Иначе бы такой солидный разряд не успел накопиться. Мы-то проскочили в самом начале цикла, а то изжарились бы.

Да… Соображать кому-то надо было быстрее и отключать всё к Рогатому.

Наше, Имперское, руководство, возможно, и не врубилось бы никогда, в то, что произошло. Но эрцог Локьё человек настолько же умный, настолько и владеющий техникой провидения и ментальных реконструкций.

Примерно через стандартный час после случившегося, он связался с лордом Джастином и потребовал предъявить, наконец, меня. Иначе…

— Ну и что? — сказал я, беспечно улыбаясь. — Никаких доказательств нет. Даже если велась запись с какой-то из орбитальных станций, шлюпка — настолько мелкий объект, что никто не докажет, что это именно мы там всё устроили. Гравитационная помеха — ерундовая была просто. Ну, не повезло им. Случайный метеорит прошил генератор…

— Вот-вот, — сказал Дьюп. — Оно и выходит, что ты у нас единственный, кто этот метеорит видел, не считая твоих пилотов. — Я что сейчас должен? Убрать свидетеля?

— Ну, это бы я хоть понял… — Я фыркнул. — А вот зачем ты меня колол? Чтобы я смеялся в ответ на любую твою фразу?

— Больше ничего уже не успевали… Пока вытрясли из этого дурака, что вы и где вы…

— Кто — дурак?

— Капитан. Тоже мне, защитник…

— Капитан "Зигзага"? — уточнил я весело. — Хороший мужик.

— Хороший… Из-за него столько времени потеряли.

— Колин, он же не знал, что мы с тобой — друзья. Что он ещё должен был делать, если не спасать меня от разъяренного начальства? — тут сознание моё отправилось в заплыв, но гораздо мягче обычного. Я почти мог соображать. — А хорошая штука, в общем-то, этот твой анти-забыл. Надо будет потом…

— Оптимист, таниа ма акара. — Колин потёр виски. — Слушать можешь?

— Как ни странно, могу.

— Слушай тогда внимательно. Не показать тебя эрцогу мы не можем. Что он там сумеет в тебе прочитать про сегодняшнее — хрен с ним…

— Кто? — зевнул я.

— Слушай и запоминай. Вслух ты ничего подтверждать ни в коем случае не должен. Ты летел с Граны. "Зигзаг" вас по недоразумению задержал. Дальше вы последние три часа это недоразумение смывали. Пили. Запомнил? Повтори!

— Дальше вы, то есть мы, эти три часа пили. Ну, запомнил. И что?

— И всё. Ты пьян и в чём дело вообще плохо понимаешь.

— А чего мы его так боимся, эрцога этого?

— Сам увидишь. Не обращал внимания, что в северном крыле никаких переговоров "глаза в глаза" вообще уже 30 лет не ведётся?

Я задумался. Думать было трудно, но Дьюп, похоже, знал, что говорил. Пока я служил в северном, мне вообще в голову не приходило, что с экзотианским командованием можно встречаться и о чём-то договариваться. Переговоры велись, что называется "с пульта на пульт". Я знал, что в капитанской и в навигаторской есть специальные видеофильтры, которые предварительно рассеивают, а потом снова "собирают" сигнал.

— Эрцог Аний Локьё, командующий эскадрой юга, принадлежит к дому Сиби (Сапфира), одному из влиятельнейших на сегодняшний день домов. — Продолжал Дьюп. — Ему 244 года. Он крайне опасный противник и в политическом плане, и в плане психотехник, которыми владеет. Если про ледяных лордов говорят, что они могут убить человека двумя фразами, то Локьё неподготовленного человека раздавит, не открывая рот. Но бояться тебе ни в коем случае нельзя. Страх — плохой помощник. Ты должен оставаться спокоен. Запомни это. В любой ситуации — спокоен.

Дьюп остался на "Факеле". На случай чего-то непредвиденного и потому, что Локьё не был в курсе, что и он тоже здесь. Локьё говорил с инспектором, с ним мы и полетели на экзотианский флагман.

Корабль назывался "Айникстэ". "Леденящий". Или, в прямом переводе — "Убивающий холодом". Милое такое названьице.

— Скромнее надо быть, — сказал я его острому породистому носу и захихикал.

Лорд Джастин покосился на меня.

— Ты чего?

— У ледяного лорда должны быть ледяные яйца, — сказал я первое, что выкатилось на язык, и по взгляду инспектора понял, что Дьюп перестарался с лекарством. Я хотел фыркнуть, но икнул. Перед тем, как мы расстались, Колин ещё и какую-то дрянь пить заставил. Пахла она вином, но, как я понял, вином не являлась.

Вышли из шлюза, и я остолбенел. Такой роскоши, как на "Леденящем", я вообще никогда и нигде не видел.

Отделка корабля не только подчёркивала размеры состояния эрцога Локьё, но и радовала глаз. Некоторые элементы интерьера были настоящими произведениями искусства, другие — антиквариатом или внеземными трофеями.

У входа в шлюзовую камеру, под табличкой с названием корабля и девизом — бил живой фонтан. В струях воды перекатывались "воздушные камни" с Кламэ.

Я задержался, чтобы прочитать девиз. У нас на кораблях не было девизов, и я о такой традиции не слышал. Может, это девиз дома?

Синяя, искрящаяся надпись на белом золоте — "Выпивающий жизнь".

Хорошенький девиз.

Нас встретили ординарец и два бойца. Ординарец — явно из младших сыновей того же дома, что и эрцог. Синяя с кипенно-белой отделкой форма. Каждая мышца прикреплена к костям с соблюдением этикета. Лет на вид около сорока, красавец, но не такой беломордый, как наши аристократы. Здесь загорать постыдным, видимо, не считалось. (Я вспомнил, что и единственный виденный мною раньше эрцог дома Аметиста, Энек Анемоосто, тоже был довольно загорелым).

Коридор, по которому мы шли, больше напоминал музей — старинное оружие, современные дуэльные мечи, сабли. Я только головой успевал вертеть. И, когда ординарец, идущий впереди, затормозил вдруг, едва увернулся и медведем ввалился в полураскрывшуюся дверь.

Дверь взвизгнула, подавилась, и я протиснулся в довольно объемную каюту.

И споткнулся об кого-то глазами…

Лёд. Острые голые скалы. Ветер. И злобный искристо-серый зверь с льдинками в глазницах.

Зверь хлестал себя по бокам хвостом, скалил ледяные клыки…

Но я был сегодня неадекватен.

Я расхохотался, и картинка осыпалась, как осыпается от холода пластик.

Дверь взвизгнула ещё пару раз, с шипением раскрылась-таки до конца, и в каюту шагнул лорд Джастин.

— Приветствую тебя, Аний…

— Лэстима тэ, — прозвучал высокий холодный голос. И только с его звуками я смог сконцентрироваться и разглядеть самого эрцога.

Аний Локье был длинным и поджарым, как и его зверь. И стальные глаза имел под вид… Лицо — жесткое и угловатое, широкие плечи, мощный костяк… И блестящая, загорелая лысина. Я хихикнул. И опять вспомнил Энека. И понял, что ледяные лорды далеко не такие лёгкие и изящные, как их подданные. Забавно.