Ген Химеры Часть 1 (СИ)

Парни послушались и принялись живо забираться внутрь батискафа. Пикнула и загорелась вторая из кнопок — до погружения осталось две минуты.

Вдруг с другого борта корабля послышался крик Чанг. Вскоре те, кто остался на палубе поняли, в чем дело: один из преступников (или психбольных?) несся на них, размахивая чем-то острым и окровавленным.

— Он разбужен! — сказала Гравано, выхватывая свой нож.

— Стой, Карен! — крикнул Ойтуш, кидаясь ей наперерез. Вот ведь вечно лезет грудью на амбразуру.

Мужчина с пеной у рта и обезумевшими глазами, бежал, не разбирая дороги. Ойтуш успел выстрелить до того, как он зацепил Карен. Пуля угодила ему прямо в грудь, но он продолжал бежать, лишь немного сбавив скорость.

В этот момент сверкающие на солнце доспехи пронеслись у них над головами. Это был Айзек. Словно огромная блоха он за долю секунды преодолел расстояние с десяток метров и, взмахнув своим тесаком, с силой опустил его на противника. “Сырье” повалилось на палубу, распадаясь на две аккуратные половинки.

— Смотри и учись, Ойтуш, — улыбнулась Карен. — У тебя будет еще много времени.

Ойтуш не сразу понял в чем дело. И только после того, как из ее рта вытек, наверное, целый стакан крови, он заметил толстый металлический штырь, застрявший глубоко в ее животе.

— Нет, Карен, — Ойтуш ухватился за свободный конец и попытался потянуть его на себя. Девушка закричала от боли.

А над их головами уже кружили вертолеты: еще секунда, и они откроют огонь по незваным гостям “Бастета”.

— Карен, — Ойтуш почувствовал, что задыхается, — Ну как же?..

— Я… — начала было девушка, но конца Ойтуш не расслышал. Айзек сгреб его в охапку и силой швырнул в свободный батискаф.

— Не смей делать глупостей, — приказал он и задраил люк.

— Какого дьявола?! — закричал было Ойтуш, но в эту секунду что-то чиркнуло по обшивке беспилотника. С вертолетов открыли огонь.

Карен опустилась на колени, выпуская изо рта еще один поток крови. Айзек попытался поднять ее, но рана девушки была смертельной.

— Спасибо за службу, — произнес киборг, наградив Карен Гравано долгим, полным уважения и боли взглядом. А в следующую секунду со всей силы швырнул ее за борт. — Ты не достанешься им.

Ойтуша душили слезы. Сквозь толщу воды, он видел как под градом снарядов вздрагивает тело девушки, как океан окрашивается ее кровью, а пираньи уже кружат неподалеку, предчувствуя пиршество.

Айзек все сделал правильно: протекторию не должны были достаться их пусть даже мертвые тела, и все-таки видеть, как его любимая — а Ойтуш успел всем сердце полюбить Карен — медленно идет ко дну, было невыносимо.

***

Путь наверх казался бесконечным. Томас тащил на руках Сати, которая совсем недавно спасла ему жизнь, прикрыв своим телом. Когда он, здоровый мужик, потерял сознание, ударившись о камень. Томасу было стыдно, но еще больше — страшно, ведь раны Сати не спешили затягиваться. Да и она сама была в полубредовом состоянии; если так пойдет и дальше, думал Том, минут через двадцать он потеряет ее.

— Сати, — позвал он в очередной раз, — Ты слышишь меня?

Сам он был в полном порядке. Выстрел прошел по касательной, разорвав лишь рубашку и оставив ссадину. А вот Сати… Томас старался не рассматривать ее тело, которое эти ублюдки буквально нашпиговали свинцом. Ну ничего, теперь будут бегать по пляжу, пока не упадут замертво: ведь это он приказал им прекратить преследование. Голосом Роланда Грейси.

— Ойтуш? — вдруг встрепенулась Сати.

— Нет, я это, Томас, — парень поморщился.

— Том, — Сати улыбнулась. Ее зубы были в крови.

— Ты помнишь, что должна мне кое-что? — спросил он. Оставался всего один лестничный пролет, всего один. — Желание.

Сати прохрипела, а он продолжил, сглотнув комок в горле:

— Не смей умирать, ладно?

Томас ввалился в квартиру и аккуратно уложил девушку на кровать. Снял с нее безвозвратно испорченное платье и едва не заплакал: тело Сати насчитывало по меньшей мере двадцать огнестрельных ранений.

— Моя одаренность, Том… Она не работает. Почему? — Сати смотрела прямо на него, но ее взгляд не был осмысленным.

— Только ты управляешь ей, ты и больше никто, — Томас намочил тряпку и принялся старательно смывать кровь с ее лица. — Вспомни, ради чего ты боролась все это время.

— Ради мести, — прохрипела Сати. Губы ее стремительно синели из-за коллапса легкого.

— Нет, — покачал головой Томас. — Ты не такая.

— Тогда… ради? — она не договорила.

— Ради любви.

Дыхание Сати стало частым и поверхностным. Не в силах больше смотреть, как она умирает, Томас закрыл глаза. Уж лучше бы он сдох на этом пляже.

Вдруг кожа Сати начала дымиться. Так поднимается пар от кастрюли с кипящей водой. А еще через несколько секунд тело Сати стало настолько горячим, что Томас не смог выдерживать прикосновение к нему.

— Так держать, — прошептал он, когда кусочки свинца один за другим стали падать на пол, покидая раневые каналы. — Ты молодец, Сати.

***

Через час ее тело полностью восстановилось, и девушка уснула вполне себе здоровым сном. Томас решил дать ей немного времени, которого у них катастрофически не было. Он принял душ, обработал свои ссадины, выпил крепкого кофе и только тогда принялся будить свою гостью.

— Сати, — позвал он, осторожно тряся ее за плечо.

Девушка приподнялась на локтях и тут же заметила, что одежды на ней больше нет.

— Твое платье было испорчено, мне пришлось снять его, — сказал Томас, не глядя на нее. — Надень вот это.

Сати густо покраснела, поняв, что он видел ее обнаженной. Но это было далеко не самым страшным.

— Как думаешь, сколько у нас есть времени? — сказала она, переодевшись в одну из чистых рубашек Томаса.

— Пара часов. Либо все шесть до утра, — задумчиво ответил Томас. — Искать нас будут в любом случае.

— Ребят жалко, — покачала головой Сати, вспоминая своих друзей, которые наверняка дрыхли сейчас без задних ног в своих маленьких отсеках. — Они ведь ни о чем не подозревают.

Томас встал и подошел к окну.

— Отсюда глайдер выглядит как настоящий, — сказал он. И вправду: серая громада вновь была на причале, даже корпус поблескивал в свете луны.

— Это голограмма, верно? — спросила Сати.

— Судя по всему. Сейчас уже не имеет значения. — Том отвернулся от окна. — Я предлагаю сделать вот что: отправить послание в Метрополь, пока мы все еще живы. Пусть знают то, что знаем мы.

Сати кивнула.

— Что мне делать?

— Используешь меня как передатчик, — Томас поставил кресло напротив окна и плотно задернул шторы, так, чтобы лунный свет не посмел проникнуть в комнату. — Чтобы упростить мне поиск, сконцентрируйся на Ойтуше.

— Это как?

— Думай о нем непрерывно, представляй, как если бы он был рядом. Каждую эмоцию, каждую черточку на лице, — Томас не смотрел на нее. — Когда я увижу этот слепок в твоем сознании, отыскать его мне не составит труда.

— Ты уже делал это? — спросила Сати, замечая фотографию девушки на письменном столе.

— Да, несколько недель назад, — Томас убрал снимок Мэгги в ящик. — Сядь рядом и положи руку мне на плечо. И постарайся вести себя очень тихо.

Сати сделала все, как он велел. Трудно было сконцентрироваться на Ойтуше, когда ладонь ее касалась широко и сильного плеча Томаса, человека, к которому она определенно успела привязаться за время на Острове.