Интерфейс (СИ)

       Сперва она подумала, что это Кристофер. Что все произошедшее было лишь сном, а Стражински сейчас стоит у её кровати и будит нежным поцелуем в щеку.

      -- Августа, -- повторился голос.

      Теперь она уже поняла, кому он принадлежит. Юргену Саммерсу. Но говорить она не могла. Она всхлипывала, плакала, бормотала про себя что-то невнятное.

      -- Убей меня, -- прошептала она.

      -- Нет, -- вздохнул Юрген. -- Я убью того, кто сделал это с тобой.

***

      На крыше Опоры небес Франц Кроуссен и Макс стояли и смотрели вниз. Город под ними угасал, свет исчезал, сменяясь холодной и вязкой тьмой.

      -- Думаешь, они смогут восстановиться? Перейти на энерготехнологии? -- спросил Кроуссен, вытирая окровавленную щеку, на которой виднелись пять маленьких порезов.

      -- Я верю в человечество, -- ответил Макс.

      Через секунду перед ними открылся синеватый энергетический портал. Он поблескивал, то расширялся, то сужался, становился то ярче, то тусклее.

      -- Стоять! -- они оба повернулись на голос, доносившийся из-за спины.

       Юрген Саммерс казался нерушимым. Он стоял, широко расставив ноги и целясь в Кроуссена и Макса из винтовки. Насколько он знал, в этом оружии не было органических деталей -- в Фросте органике было трудно выжить, поэтому заключенных снабжали винтовками старого, небиологического, образца.

       Кроуссен вышел вперед, словно закрывая собой Макса. Посмотрел в озлобленные глаза Саммерса.

      -- Ты сделал так, как и мы планировали. Ты веришь в самоопределение, а значит, достоин вступить в нашу организацию, -- медленно и четко говорил Франц. -- Ты пришел сюда, так как считал, что сможешь что-то сделать, хоть в душе понимал, что шансов нет.

      -- Я убью вас обоих. Вы не имели права, -- крикнул Юрген. Сейчас его переполняла ненависть к обоим мужчинам, стоящим перед ним. За первым он охотился долгое время, второй же всегда был под носом и помогал строить козни первому.

      -- У нас не было другого выхода, -- говорил Кроуссен. -- Только так мы могли предотвратить полное вымирание вашего вида. Лучше небольшие жертвы сейчас, чем рабство в ближайшем будущем. Извини, Юрген, если бы нашли ваш мир раньше -- все было бы по-другому. Это только наша вина.

      -- Вы не могли так поступить с нами.

      -- Идем с нами. Нам нужны люди. Те, кто верит в возможность выбора для каждой цивилизации, населяющей сеть миров.

      С этими словами Кроуссен отступил назад и спиной попятился к порталу.

      Саммерс смотрел, как в синеве воронки исчез Макс, а вслед за ним Кроуссен, но по какой-то неведомой ему самому причине не мог выстрелить.

       -- Идем, -- прозвучали последние слова исчезающего в мельтешащей синеве Кроуссена, и Саммерс сделал шаг вперед. Возможно, он логически все взвесил и понял, что здесь ему делать больше нечего, а может, согласился с Кроуссеном.

      Он сделал еще два шага и исчез в синеватом портале, который сразу же закрылся.

      Крыша Опоры небес была пустой, лишь одинокая луна и неудержимый ветер смотрели на неё, словно скорбя по исчезающему навсегда миру.

   Эпилог. Через полгода после основных событий

         Новый Ватикан, как и его канувший в лету предшественник, выглядел загадочно. Шпили огромных церквей и часовен, солнечный свет, отражающийся в витражах окон, священники в рясах, швейцарская гвардия, которая, пусть как дань традиции, но сохранила свое существование.

      Только поблескивающий энергетический щит над головой напоминал о том, что это двадцать пятый век. Толпа, собравшаяся на площади святого Петра, точной копии той, которая когда-то находилась в первом Ватикане, бушевала. Люди, движимые единой верой. По-простецки одетые мужчины и женщины, священники в рясах, монахи -- все они ожидали своего папу.

      Появление понтифика -- человека лет сорока-пятидесяти в белоснежном папском одеянии привело толпу в восторг. Минут пять папа Климент Пятнадцатый ожидал, пока толпа успокоится, приветствуя собравшихся классическим жестом -- демонстрацией Кольца Рыбака.

      -- Сегодня -- особый день, -- начал понтифик. -- И дело даже не в том, что мы празднуем Рождество Христово.

      Толпа разразилась аплодисментами, дождавшись окончания которых, папа продолжил:

      -- Сегодня, в этот день, двадцать пятого декабря, я хочу представить вам человека, которого, несомненно, послал нам сам Бог. Который дал нам в руки то, с помощью чего человечество сможет развиваться дальше. Идти вперед, осваивать Космос. Он вручил нам энерготехнологию -- науку, которая исходит с небес. Ведь с помощью неё любая энергия может превратиться в технологию -- энергия ветра, воды, даже человеческого тела. Главное -- это использовать её во благо. Мы уже начали разработки на основании этого дара человечеству. Мы заново открыли порталы в миры Алмунью и Каллисто. Мы предлагаем помощь тем, кто там находится.

      Августа Бергер и раньше не отличалась пышными формами, а сейчас выглядела как обтянутый кожей скелет. Впалые щеки, огромные кошачьи глаза, под которыми образовались внушительные синяки. Она стояла в одном из первых рядов и смотрела вниз. Она не ликовала вместе с толпой, не подпрыгивала, не провозглашала лозунги. У неё больше не было стремлений, не было веры в будущее, но она выжила, став одной из первых людей, покинувших обреченный мир Каллисто. Хотела ли она жить -- кто знает, но против инстинкта самосохранения не попрешь, и когда ей протянули спасительную соломинку -- она сразу же ухватилась за неё.

      Все эти окружающие её люди были лишь тенями. Сейчас у Августы не было ни друзей, ни врагов. Одна на весь мир. Здесь, на Патрии, с ней работали лучшие психологи Нового Ватикана, но от подобной травмы быстро не избавишься. Она все так же продолжала закрываться в себе, почти ни с кем не общалась, не заводила знакомств. Да и вряд ли когда-то она станет прежней. Её предали, а единственной возможностью не допустить новых предательств было полное отчуждение от общества.

      -- Мы понемногу очищаем атмосферу Земли, возвращая её к первозданному виду, -- продолжил папа. -- Я обещаю вам, что через полгода купол будет нам не нужен, а мы снова сможем расселиться в наших покинутых городах!

      Толпа вновь разразилась аплодисментами.

      -- Это все у нас есть благодаря Всевышнему и этому человеку, -- он указал на высокого, просто одетого мужчину рядом с собой. -- Геннадий Борисов.

      Бывший глава "Маджестик" никогда не был религиозным человеком, но так уж случилось, что после падения корпораций и уничтожения сети Новый Ватикан стал самой могущественной организацией человечества, и выбора, к кому присоединяться, у него не было.