Узник Фанмира

Первые два часа пути были легкими и незапоминающимися. Кто-то шел или ехал навстречу, кто-то меня обгонял — но никто не обращал внимания на одинокого путника, каким я изо всех сил старался казаться. Даже подобрал какую-то палку и использовал ее вместо дорожного посоха, разумно предположив, что лопата для этих целей не годится.

А вот потом меня нашло первое приключение. Не успел я ничего сообразить, как мир вокруг окрасился во тьму, и перед галазами замелькали системные сообщения:

Вот это вовремя! Второго такого удара я бы точно не выдержал. Колющий урон, значит, это была стрела или арбалетный болт. Имя нападавшего не указано, значит, он не попал в поле моего зрения из-за большого расстояния или потому что сидел в засаде.

— Эй, ты видел, куда он делся?

— Да вроде тут упал, — раздались сверху голоса.

— Если бы он упал, то тут лежал бы раненый. Судя по логу, я его не насмерть подстрелил.

— А судя по пустой дороге, ты вообще в воздух стрелял, снайпер недоделанный.

Игроки. Может агры, а может — просто дорожные грабители, охотящиеся на проезжающих по тракту «неписей». В общем, вылезать мне пока было рановато, так что я просто лежал и прислушивался. Спустя пар минут споров, грабители куда-то ушли и их голоса смолкли, но они наверняка просто снова залегли в засаду. Прошло не меньше получаса, прежде чем вдалеке раздалось лошадиное ржание и скрип колес.

Когда обоз проезжал примерно надо мной, игроки напали. Свист рассекающей воздух стрелы, тупой удар и испуганный крик. Что-то тяжелое грузно упало на дорогу. Кричала девушка. Раздался зловещий шелест металла. Еще один. Две пары ног спрыгнули на землю, звякнув доспехами. Снова свист стрелы и противный скрежет наконечника о металл.

— Седин, щитом прикройся, этот гад в шею метит, — спокойно, даже как-то буднично произнес бодрый мужской голос.

— Сзади! Их двое!

Лязг мечей, снова свист стрелы. Скрежет столкнувшихся клинков и глухой удар в щит. И на фоне всего этого — испуганные женские вскрики и хрип лошади.

— Один готов. Седин, ты как? — прокомментировал все тот же голос глухой звук упавшего на траву тела.

— Ная, осторожно, он…

— Стоять! Оба стоять на месте, иначе я пристрелю девчонку!

Хорошо знакомый мне голос стрелка. По звукам дыхания пытаюсь определить положение всех участников разыгравшейся трагедии. Судя по всему, девушка находится на телеге шагах в пяти дальше по дороге. А стрелок — в паре шагов восточнее и ближе к обочине. Оба воина отошли с дороги шагов на десять, а второй нападавший — убит или тяжело ранен, его не слышно.

А значит, мое бренное тело лежит между стрелком и его мишенью. Достаю лопату и…

Вблизи стрела бьет не так сильно: сказывается специальный штраф для дистанционного оружия, введенный разработчиками ради баланса. Хорошо еще, что земля меня подлечила, иначе топать бы мне снова аж от самого погоста. Оба воина, видя, что ситуация изменилась, бросаются к стрелку, но я их опережаю, опуская освященное орудие пролетариата ему на голову, пытаясь вдолбить ему немного если не ума, так хоть святости.

Игрок тридцать третьего уровня! Мамочки, закопайте меня обратно!

Тем временем, противник уже натянул тетиву и вот-вот вторым выстрелом отправит меня в увлекательное пешее от самой точки возрождения…

«Малое покаяние» само оказывается в руке…

— Отец! — девушка соскакивает с телеги и бросается к лежащему на земле «неписю».

Весь мир на краткий мир окрашивается красным цветом, и появляется сообщение:

Вы убили игрока! Теперь в течение часа за ваше убийство любой игрок получит на 10 % больше опыта!

Смотрю на двух воинов. Они переглянулись, кивнули друг другу и одновременно убрали мечи в ножны. Тот, что выглядел постарше, шагнул ко мне протягивая руку:

— Меня зовут Радин и я благодарен тебе за помощь, Бес.

— Брат, поострожнее… Посмотри на его лицо… — предупреди второй.

— Враг моего врага — мой друг, — отозвался Радин.

Рукопожатие вышло крепким и искренним. Воины подняли тело раненого на телегу, накрыли его куском ткани, любезно предложенным мою, и предложили мне забираться к ним:

— Мы едем в Остременку, хотели наняться в услужение тамошнему барону. Ну и сестренку с отцом прихватили, нечего им дома сидеть, — пояснил старший из братьев, — Будем рады, если ты поедешь с нами.

Дважды упрашивать меня не пришлось. Взобравшись в телегу, я пристроился подальше от людей заметив, как брезгливо поморщилась Наяра, отодвигаясь от меня и склоняясь над раненым отцом. Два часа дороги мы проделали молча, думая каждый о своем. Седин правил лошадьми, Радин завалился спать, а их сестра не отходила от отца, то и дело стирая ему пот со лба или смачивая губы водой из кожаного бурдюка.

Больше никаких происшествий не случилось, так что на перекрестке мы и распрощались. Телега свернула налево, в сторону Остременки, а я зашагал дальше по дороге, которая, скорее, стала уже тропой — остатки эльфийских лесов имели дурную славу, и мало кто туда наведывался. Сам лес уже виднелся на горизонте и приближался с каждым шагом. Мое путешествие подходило к концу.

Не знаю, как тут дела обстояли с дурной славой и эльфами, но места были наикрасивейшие: вздымающиеся аж до самых небес прямые сосны, щедро усыпанные ягодами да орехами кусты, нет-нет да вспыхивающие яркими пятнами шляпки грибов на просветах полянок.

Шагать в лесной тени было приятно: мох мягко пружинил под ногой, пенье птиц услаждало слух — лепота! Стоп!

Вот с пеньем птиц я погорячился. Первые полчаса, конечно, я едва не оглох от щебета, переливчатых трелей и пронзительного птичьего свиста, но теперь вокруг стояла мертвая тишина. Некромант говорил, что к храму ведет некая «мертвая тропа» — может, это она и есть? Под ногою что-то громко хрустнуло и я наклонился: кости! Десятки и сотни костей были покрыты ковром из травы и листьев! Сверился с картой — да, храм был где-то неподалеку, не больше часа пути.

Внимательно прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, я зашагал по «мертвой тропе», которую легко было отследить по засохшим почерневшим деревьям и веселому хрусту костей под ногами. Ни на тропе, ни вокруг не было видно ни единого звериного следа!

И, одновременно с сообщением, что-то ярко сверкнуло впереди. Подойдя поближе, присел на корточки, чтобы рассмотреть получше. Человеческий череп. А под ним — кошель и кинжал, старательно присыпанные землей. Вот только, судя по следам и гнезду с яйцами, этот же череп облюбовала под свою кладку змея, повредив маскировку. Яйца оказались съедобны, а потому полетели в сумку, кинжал был неопознан, поэтому отправился следом, а вот в кошеле обнаружилось три сотни монет и крупный красный камень.