Небесный суд

Сидя в постели, Оливер собственными глазами видел то, о чем он мог только мечтать, когда жил в заточении в Хандред-Локс: вечерние процессии мистиков-паровиков, приплясывающих и катающихся в пыли, жуткого вида оружейные боксы — огромные, размером с дом, они осторожно ступали вверх по дорожкам на двух ногах, а их массивные пушки были готовы отразить нападение любого агрессора, возымевшего глупость штурмовать эту горную твердыню.

На третий день королевский хирург счел возможным устроить встречу Оливера с Гарри. Архитектор Голдхед повел Оливера через бесчисленные залы, и спустя какое-то время они очутились на ожидавшей их снаружи ходячей платформе. Ее выхлопные трубы, умело приспособленные к горным высотам, оставляли в холодном воздухе лишь тоненький дымный след, пока Оливер со своим провожатым скользили по крутым улицам Механсии. Практически все горные тропы были пусты, и ходячей платформе крайне редко приходилось давать звуковой сигнал, точнее, паровой гудок, заставлявший прохожих паровиков уступать им дорогу.

Механсийское общество показалось Оливеру не столь разношерстным, как его шакалийский аналог, однако время от времени ему навстречу попадался то крабианец, то торговец из Шакалии. Главным образом это были угольщики, кутавшиеся в толстые шубы. Они сопровождали караваны мулов, которые оставляли за собой темный след коксовой пыли, высыпавшейся из плотно набитых коробов. Караванам приходилось протискиваться по узким улицам среди беленых известью домов, высившихся по обеим их сторонам подобно стенам величественных каньонов. Красные крыши, напоминающие пагоды, вздымались ввысь к медленно плывущим облакам тумана.

Выглядывающие из окон паровики приветственно махали им руками.

— Я скоро увижу Гарри? — поинтересовался Оливер у своего провожатого.

— Он все еще во дворце, — ответил ему паровик-архитектор.

На открытой платформе было холодно, и Оливеру пришлось засунуть руки в карманы шубы. Нет ничего удивительного в том, что большая часть территории Свободного Государства Паровиков приходилась на горы — далеко не все расы Шакалии рискнули бы поселиться в столь суровом краю.

Наконец они миновали жилую часть города. Дорога сделалась шире и вскоре привела их к массивному подвесному мосту, ведущему к королевской цитадели Механсии. Внизу, под металлическими конструкциями, медленно проплывала жемчужная река тумана. Створки скользящих на роликах ворот на другой стороне были открыты. Их охранял огромный оружейный бокс. Жерло его массивной пушки было опущено вниз. Казалось, будто оно старательно обнюхивает воздух, дабы в любой момент дать сокрушительный отпор врагу. В тени оружейного бокса замерли по стойке смирно ряды паровиков-рыцарей, железных кентавров с головами, напоминающими головы хищных птиц с острыми клювами. Их легко можно было принять за статуи. Они неподвижно стояли в карауле, и лишь флаги на высоких шестах у них за спиной громко хлопали на ветру. О приходе Оливера и его сопровождающего стража, по-видимому, знала, потому что ходячую платформу в цитадель пропустили беспрепятственно.

Оливер с интересом разглядывал огромные открытые залы, через которые они проходили. Здесь им в большом количестве повстречались коленопреклоненные паровики, распевавшие все те же машинные гимны, которые юноша уже слышал, когда временами возвращался в реальность из горячечного беспамятства.

— Они воздают хвалу нашим предкам, — пояснил архитектор Голдхед, перехватив взгляд Оливера. — Славят духов, дабы те узнали об их успехах и подвигах во благо народа. Разве наши победы достигнуты без их подвигов, даровавших счастье грядущим поколениям?

Оливеру вспомнились тела паровиков-рыцарей восставших из земли Шакалии на полях давних сражений.

— Мне кажется, что и мне следует воздать им должное.

— Ты правильно сказал, мягкотелый Оливер. Столица полна слухами о том, что случилось на границе с тобой и твоим спутником. В последний раз Лоа напрямую вмешивались в дела быстрокровных… очень давно. Боюсь, это предрекает для нас трудные времена.

В памяти Оливера всплыли слова Хозяйки Огней. Но боюсь, мы слегка опоздали. Чтобы предохранить худую крышу от протекания уже недостаточно законопатить дыры, а сверху замазать глиной. Оливер ничего не сказал. Уютная теплая комнатка в Севенти-Стар-Холле и спокойная одинокая жизнь, посвященная чтению книг, теперь не казалась юноше такой уж плохой. Уж лучше скука, чем ощущение того, что ему на плечи всей своей гигантской массой давит целый мир.

Ходячая платформа остановилась возле пары высоких красных колонн. Архитектор сошел с нее на пол и жестом предложил Оливеру последовать его примеру. За колоннами открывался вход в холодный открытый зал с полами из мягкой золотистой древесины — материала, по всей видимости, крайне дорогого для здешних суровых каменистых краев.

— Твой спутник и Мастер Резак обещали показать поединок, — прошептал архитектор Голдхед в самом малом регистре своего голосового аппарата. — Настоящий сеанс боевого искусства.

В центре зала Оливер увидел своего спутника. Пройдоха Гарри Стейв стоял, повернувшись лицом к трехногому паровику с несколькими десятками скелетообразных конечностей, многие из которых заканчивались лезвиями, булавами и дубинками, обернутыми специально для поединка тканью. Юные паровики в инкубаторских телах безмолвно сидели в дальнем конце зала, с напряженным любопытством ожидая той минуты, когда мягкотелое млекопитающее сойдется в показательном бою с представителем металлической расы.

— Мастер Резак — рыцарь-маршал военного ордена, — пояснил архитектор. — Померяться с ним силами — великая честь. Похоже, твой друг произвел большое впечатление на Мастера Резака при встрече в королевском дворце.

— Или вызвал у него раздражение, — высказал предположение Оливер. — Он запросто мог украсть корону Короля-Пара.

Архитектора это предположение, похоже, повергло в нешуточное смятение.

— Этого не может быть. Ходят слухи, что твой друг — уорлдсингер, что он может в бою применять колдовские приемы.

— Поживем — увидим, — отозвался Оливер.

Мастер Резак дернул головой с длинным и острым, как игла, носом в сторону Гарри; Ловец волков ответил ему кивком. То, что за этим последовало, происходило столь стремительно, что за движениями соперников невозможно было уследить. Удары и контрудары сыпались градом, человек и паровик как будто включились в танец, темп которого находился за рамками человеческого восприятия. Железный солдат бился в стиле ветряной мельницы, его вооруженные конечности взлетали и опадали смертельно опасными дугами. Гарри, очевидно, применил в поединке животную гибкость, позволявшую ему стремительно уворачиваться, отступать, делать выпады и наносить удары. Он отклонялся, когда на него наступал противник, однако при этом, похоже, ни на дюйм не отходил от того места, где стоял. После минутного наблюдения за поединком стало ясно, что это никакой не бой, а нечто другое. Соперники столь искусно синхронизировали движения, что со стороны казалось, будто они демонстрируют окружающим прекрасно отрепетированный, поставленный умелым хореографом танец. Оливер как загипнотизированный наблюдал за действиями Гарри Стейва и Мастера Резака. Из этого состояния его вывел лишь удар колокола, возвестивший о конце поединка. Сказать точно, сколько тот длился, было трудно — то ли минуту, то ли целых полчаса. Гарри весь взмок от пота, казалось, будто он только что вылез из воды. С поверхности Мастера Резака поднимался пар — его бойлер явно перегрелся.

Паровик наклонил похожую на шлем голову.

— Форма воды — неплохой выбор при схватке с металлом.

— Меня именно этому и учили, рыцарь-маршал. Хотя воду может победить огонь.

Мастер Резак поднял перебинтованные тканью конечности.

— Даже рыцари-паровики не используют огневое оружие в подобных поединках.

Гарри заметил Оливера и подошел к нему.

— Ты здесь, дружище! Нам пришлось поволноваться из-за тебя. Мне только разок позволили взглянуть на тебя, тогда ты был еще очень плох.