Ген Химеры Часть 1 (СИ)

Пожав руки, двое солдат встали друг напротив друга. Ривал сразу же занял боевую стойку, а Ойтуш, чувствуя себя полным идиотом, начал делать те самые перемещения, которым его научил киборг. Улыбка промелькнула на лице Ривала, а в следующую секунду он пробил Ойтушу в челюсть. Точнее, в то самое место, где только что была его челюсть.

Не останавливаясь, Ойтуш двигался вокруг парня, словно по орбите. Раздосадованный своей оплошностью, Ривал сделал еще несколько ударов, но каждый раз Ойтуш успевал уворачиваться от них.

«А тебя не так-то просто раскачать», — подумал Ойтуш. — «Ну же, сделай всего один шаг». И Ривал сделал.

Ойтуш уронил его, не успев понять, что происходит. Разговоры быстро смолкли, и парень почувствовал, что с этого момента все взгляды были прикованы только к ним.

Дальше все продолжалось по очень простой схеме: Ривал поднимался, пытался достать Ойтуша, тот уворачивался и подсекал его. Послышались смешки и выкрики типа «Хватит танцевать» и «Ривал, втащи ему», но факт оставался фактом: Ойтуш был проворнее, и Ривалу нечем было ему ответить.

Парень начал терять терпение, а еще больше — сцепление с земной поверхностью. Он и сам стал танцевать, шатаясь и путаясь в ногах. Выждав удачный момент, Ойтуш сделал вид, что сейчас врежет ему по лицу, и когда Ривал закрылся от гипотетического удара, сильно толкнул его ногой прямо в грудь.

Ривала подхватили товарищи, не дав в очередной раз приложиться об землю. Его взгляд не предвещал ничего хорошего, и Ойтуш решил, что сейчас волчья стая разорвет его на части. Выскочку, что посмел бросить вызов одному из них.

Но вместо этого он услышал недружные хлопки, что гулко разносились по подземке. Взглянув на лица офицеров, он увидел, что многие из них одобряюще улыбаются.

— Это было круто, — выдавил из себя Ривал, поднимаясь и протягивая Ойтушу руку. Крепко сжав его ладонь, Ойтуш запоздало сообразил, что ему удалось произвести впечатление на команду, и что эти хлопки звучат сейчас в его честь.

В конце тренировки Протон и еще несколько солдат подошли, чтобы также пожать ему руку. Ойтуш бросил взгляд на Айзека, но тот лишь едва заметно подмигнул и пожал плечами, мол, ты сам справился, я тут ни при чем. И лишь Карен окинула его все тем же презрительным взглядом.

— Если бы при виде врага, каждый из нас начинал танцевать, сопротивление давно вымерло бы, — бросила она, щелкая зажигалкой.

— Она просто завидует тебе, — сказал Протон, подходя ближе.

— Чему завидовать? Ясно же, что она опытнее.

— Ты слишком быстро делаешь успехи, — ответил парень. — А еще, по-моему, ты ей нравишься.

— Она так сказала? — изумился Ойтуш.

— Нет, просто я давно ее знаю, — Протон усмехнулся. — А она ничего, правда?

Ойтуш украдкой глянул на Карен. Длинные волосы, тонкая талия и роскошная грудь делали ее очень привлекательной, даже несмотря на манеры и привычку курить.

— Ничего. Но у меня уже есть девушка, — ответил Ойтуш, поворачиваясь к Гравано спиной.

— Да ладно. И где она? — поинтересовался Томб.

— Лучше тебе не знать, приятель, — вздохнул Ойтуш, хлопая его по плечу.

***

Во второй половине дня состоялось собрание, на которое Ойтуш был приглашен уже в качестве полноправного участника. На этот раз он явился без опозданий. Уже по привычке Ойтуш начал искать глазами Катокина, но его здесь не было, должно быть, был в охране на контрольно-пропускном пункте.

— В одной метропольской психлечебнице пропали люди, — доложил Захария, переходя сразу к делу.

— Люди? В смысле, персонал? — уточнил Рейли.

— Люди, в смысле пациенты. Психбольные, — сказал Захария.

— Какое нам дело до тамошних психов? — спросил Соторн, словоохотливый и острый на язык солдат, частенько доставляющий неудобства Айзеку, резко высказываясь на собраниях. Однако глава все равно терпел Соторна по причине его непревзойденных лидерских качеств.

— Все, что происходит в Метрополе, так или иначе отражается на нас, — спокойно заметил Айзек, скрещивая руки на груди, — Продолжай Матиас, мы слушаем тебя.

— Я тоже не придал этому значения месяц назад, — Захария присел на краешек стола, — Если бы вчера один из них не вернулся домой. И не попытался зверски убить свою семью.

В палатке наступила тишина, лишь огонь потрескивал в небольшой переносной печке.

— По словам очевидцев, он мало напоминал человека, — продолжил Захария, — И действовал словно животное, движимое инстинктами.

— А что с другими? — спросил Айзек.

— Судьба остальных четверых неизвестна.

— Между этими больными было что-то общее? Кем они были? — поинтересовалась Карен.

— Обычные граждане Второго класса, в особых списках протектория не числились, диагнозы разные… хотя, постойте, — мальчик вдруг вспомнил кое о чем, — Им всем была сделана лоботомия.

— Куда могли деться пять пациентов с лоботомией? Устроили побег? Ведь они же, как овощи, — сказала Карен.

— Их похитили, ясное дело, — сказал Рейли. — Вот только кому это нужно?

— Тем, кому нужны люди, беспрекословно выполняющие приказы, — ответил Айзек нахмурившись. — Что ты думаешь по этому поводу, Матиас?

“Айзек высоко ценит Захарию”, — мелькнуло в голове у Ойтуша. — “И это несмотря на то, что ему всего одиннадцать”.

— Я согласен, — кивнул мальчик. — У больных с лоботомией отсутствует мотивация, они не способны принимать сложные решения. И все же, этот тип из больницы всех удивил. Пока его семейство было на работе, он пробрался в дом, дождался их возвращения, а затем пытался прирезать их одного за другим. Ясно одно: над ним неплохо поработали.

— Поработали кто? — уточнил Соторн.

— Те, кто сделал с ним это, — Захария кинул на стол пачку снимков, сделанных в морге.

— Твою мать, — выругался Соторн, глядя на то, что было запечатлено на них.

Ойтуш взял одну из фотографий, и тут же пожалел об этом: изуродованное тело не было человеческим. Над ним словно поработал сумасшедший хирург-экспериментатор, дорвавшийся до бензопилы. Мышцы верхних конечностей несчастного парня были неестественно раздуты, словно их чем-то накачали изнутри, а голова, напротив, была маленькая с выемкой вместо отсутствующих лобных долей. В довершение всего, было хорошо заметно, что тело было разрено на куски, а затем заново сшито, а вместо правой кисти и вовсе было нечто, напоминающее кусок фарша.

— Видок тот еще, но семейство Бергер утверждает, что это определенно был их расчудесный Мониш, — сказал Захария.

— Почему? — спросил Рейли.

— Он помнил каждого по именам, знал факты известные только их семье.

— Как он погиб? — спросил Ойтуш, не в состоянии оторваться от изображений.

— Старший брат застрелил из ружья, — ответил Захария. И правда: в груди у Мониша Бергера было черно-багровое отверстие с запекшейся кровью.

— А с рукой что? — спросила Карен, внимательно глядя на фото.

— Его пятилетняя дочь засунула ее в измельчитель, когда он попытался перерезать ей горло, — мрачно ответил Захария.

— Ну и дела…

— Он действовал продуманно, но ему явно не хватило… прыти, что ли, — нашел нужные слова Захария. — Словно его создатели не до конца завершили свою работу, и образец получился бракованным.

— Поступим так, — Айзек внимательно оглядел присутствующих. — Я отправлю три отряда. Рейли и Ман, вы пойдете в морг, пока тело парня еще не утилизировали, Гравано и Ситис — к родственникам, а Тора и Эвери — в психушку, пообщаться с местными завсегдатаями. Наверняка они что-то видели.