Ген Химеры Часть 1 (СИ)

Уединившись в своем кабинете, Томас достал старую фотографию — единственное вещественное доказательство того, что Мэгги действительно была в его жизни. Пора было узнать, насколько сильна его одаренность.

Глава 17

Томас никогда не задумывался о механизме своей одаренности. Обычно ему хватало зрительного контакта или же просто взгляда на человека, чтобы тот открылся ему. Но глядя на фотоснимок с изображением смуглого улыбающегося подростка, какой была Мэгги много лет назад, он понимал, что здесь данная техника не сработает.

Парень наморщил лоб, потер виски и представил, какой Мэгги Томпсон может быть сейчас. Наверняка в свои двадцать с небольшим она носит длинные волосы, умело пользуется косметикой и занимает должность одного из ведущих разработчиков в Прато-Гамме. У нее есть муж, дети и обязательно собака, ведь она всегда любила собак.

Томас закрыл глаза и представил как от его сознания отделяется частица энергии. Нервный импульс, из разряда тех, что побуждает мышцы сокращаться, поисковый дрон, которого ведет система “Око”, или же луч света, который отделяется от ментальной оболочки, чтобы пуститься в путь сквозь тысячи и тысячи километров.

Том направил свое сознание туда, где предположительно должна обитать Мэгги: в жаркий город Прато-Гамму, что южнее Метрополя, где прямо в городе растут пальмы, а асфальт плавится от раскаленного солнца. И о чудо! Стоило ему немного поиграть в визуализацию, и Томас почувствовал, что часть его сознания действительно отправилась в путь!

Нет, оно не летело по воздуху, как глайдер, а словно плыло наверх, к свету, сквозь километры воды. Так поднимаются со дна пузырьки воздуха: легкие, превращенные силой поверхностного натяжения в шар. Вскоре Томас почувствовал эхо других голосов. Отголоски сознания людей, что жили на большой земле. Каналы в их разум были открыты, но Томас старательно обтекал их, боясь погрязнуть в этом вареве человеческих мыслей.

Все дальше, дальше и дальше. Мимо метропольских ферм на окраинах города, кукурузных початков, зреющих под солнцем, сквозь тот самый вакуумный тоннель для магнитопланов, по которому когда-то Мэгги уехала из родного дома.

Томас почувствовал, что она где-то рядом, и его мысленный фотон начал замедляться. Как же трудно сейчас было контролировать его!

— Мэгги, — вслух произнес он и тотчас ощутил, что девушка стоит рядом с ним. Он почувствовал ее легкий парфюм и запах крепкого кофе, который она пила. Увидел свое отражение в ее темно-карих встревоженных глазах, как если бы он был призраком, что решил потревожить мир живых. Странно, но на большом расстоянии было проще сконцентрироваться не на мыслях, а на чувствах человека. Каким-то образом Томас узнал, что Мэгги была обеспокоена текущим проектом, плохо спала по ночам и волновалась за свою мать, больную дот-вирусом. Мужа и детей у нее не было, но определенно среди ее окружения был близкий человек, с которым девушка имела тесную связь. Последнее Томас воспринял не без укола в сердце.

А где-то там, за тысячи километров от Острова, Мэгги Томпсон выронила кружку из рук. Что за странное наваждение среди рабочего дня? Словно старый друг из прошлого стоит сейчас у нее за спиной и зовет по имени.

— Том? — нерешительно, вполголоса переспросила девушка, и на всякий случай обернулась. Она так и не узнала, что Томас одарен, он просто не успел сказать ей об этом.

Услышав ее голос, Томас почувствовал, как трудно стало нормально дышать, а сердце застучало в груди со скоростью несущегося сквозь вакуумный туннель магнитоплана, отсчитывающего километры, словно секунды.

Остаться или же нет? Продолжить общение, рассказать как у него дела. Томас предпочел поступить иначе. Он уже узнал более, чем достаточно. У Мэгги Томпсон была вполне приемлемая для гражданина Второго класса жизнь, а воспоминания о нем, теплые по-большому счету, но смешанные с первым разочарованием, были запрятаны далеко в тайник ее воспоминаний, и использовались далеко не так часто, как Томасу втайне хотелось бы.

— Томас? — повторила Мэгги уже более настойчиво. — Это ты?

В этот момент он разорвал связь. Довольно. Пусть спишет все это на хронический недосып и переутомление.

Томас откинулся на спинку скрипучего деревянного стула и расстегнул ворот рубашки. Его мысленный фотон растаял, растворился, добросовестно выполнив свою функцию. Но черт возьми, как же это было тяжело!

Дрожащими пальцами Томас взял стакан воды и залпом выпил. Силы потихоньку возвращались к нему, чего не скажешь о душевном равновесии, которое было бессовестно нарушено. Повертев в руках пустой стакан, он с силой разбил его вдребезги.

***

Утро было свежим. Точнее, свежим его делали кондиционеры, работающие в отсеке Сати. Опираясь на сведения о ее метаболизме, они поддерживали комфортную температуру во время сна и бодрствования. И тем не менее сегодня Сати проснулась от холода, еще немного и пар изо рта пойдет. Неужели ночью у нее была температура? Или же это очередные игры ее одаренности?

Прежде всего ей хотелось найти Эвридику. Поздороваться, узнать, как у нее дела. Расспрашивать об Ойтуше было бессмысленно — вряд ли она помнила его.

Сати вытащила из шкафа свежий спортивный костюм. На серой толстовке с капюшоном красовался лавровый венок почти во всю спину.

“Ну супер”, — подумала она. — “Неудивительно, почему Шин так настаивал на старой одежде”.

Вдруг взгляд Сати упал на книгу, оставленную на кровати. Книга была бумажная, один из редчайших экземпляров, с крупными цифрами на обложке: “1984”. Рядом лежали очки, что было еще страннее. Неужели это Томас оставил, после того, как проводил ее вчера? Она так быстро уснула, словно он опять подсыпал ей снотворного, так неужто он оставался здесь и читал?

Сати повертела в руках крупные очки в прямоугольной оправе. Томас никогда не надевал их при ней, но, судя по всему, частенько носил их с собой. Вздохнув, Сати начала переодеваться: разговор с Эвридикой подождет, сперва надо было вернуть очки своему владельцу.

Если бы у Томаса было “Око”, Сати без труда отыскала бы его, просто назвав имя. Но он не был подключен к локальной сети, а значит Сати предстояло искать его своими силами.

Без десяти семь. Вряд ли Том уже на работе. Наверняка отсыпается в своем личном небоскребе или уже завтракает. Взяв очки, Сати направилась к лифтам: “Если не застану его дома, так, может, по пути пересечемся”, — подумала она.

Утренний пляж не был идеален. В любой другой день создавалось ощущение, что после захода солнца некий человек с лопатой выравнивает каждую шероховатость на его гладкой, словно лед, поверхности, укладывает песчинку к песчинке, камешек к камешку. Но сегодня на песке были отчетливые следы пары ног. Сати взглянула в сторону океана, и увидела двух братьев, которые лежали на досках для серфинга. Волн не было, поэтому они просто качались на воде и о чем-то разговаривали.

Сати подумала, что они могли видеть Томаса, и направилась в их сторону.

— Привет, Сати! — Камал первый заметил ее и помахал рукой. Иногда Сати путала, кто из них кто, хотя братья и не были близнецами. Тогда на помощь девушке приходили “опознавательные знаки”, которые она сама для себя отметила. У Рамы над бровью был старый шрам от резаной раны, а у Камала слегка косили глаза, разбегаясь в разные стороны, когда он о чем-то задумывался. И все же, оба брата были весьма симпатичными.