Трава на бетоне (СИ)

Если бы я обнял тебя — это могло бы считаться подарком?

Визг ржавого железа качнувшегося под ногами старого вагона.

Макс. Пристальный взгляд, теплая ласка надежных рук. Мои ночи, мой покой.

Прости, Макс, я не могу иначе. Мне остается только делать вид, что я тебя ненавижу.

Ты сказал, что любишь меня? Тебе я не поверил так, как поверил другому человеку.

Скай. Шлюха я чертова, неисправимая? Странно, но мне хотелось бы услышать это снова.

Но только я больше не выйду на поверхность, я не хочу умирать на руках того, кто знает, что такое смерть. Я хочу умереть у Тори, он не сможет понять, что случилось, ему не будет больно.

Неяркий свет широкой площадки — бывшей залы Мертвого Метро.

Арин сразу почувствовал сладкий до тошноты, отвратительный запах, шагнул вперед, не веря своим глазам.

Весь пол был закрыт неподвижными, раздутыми фиолетово-желтыми телами.

Мученические оскалы распятых в крике ртов, выпученные мутные глаза, скользкие губчатые ямы разложения на вывернутых руках.

Объеденные крысами пальцы, выгрызенные до позвоночников животы, распухшие, в белесой пленке, языки.

И запах, удушливый, вязкий, тошнотворный запах.

Арин споткнулся о чью-то голову, пошатнулся, попав спиной во что-то огромное, пластиково-жесткое, обернулся и не смог сдержать крика, слабым эхом прокатившегося по тоннелям. Прямо перед ним возвышались застывшие, в черных крысиных норках, складки мертвого жира.

Нэнси, — проговорил Арин. — Что случилось? Что тут, твою мать, случилось?!

Ответом ему послужил тихий шорох маленьких лапок, и из отверстия под полной рукой мертвой женщины выглянула любопытная острая мордочка.

Ах ты, черт… — пробормотал Арин, отступая назад. — Тори.

Лестницу и коридор он преодолел за полминуты, стараясь не дышать, прикрывая глаза от режущих слизистую трупных миазмов, на выходе из коридора споткнулся и покатился по полу, раня руки о колотую плитку.

Открыл глаза, приподнялся и увидел, обо что споткнулся. Снизу на него смотрело глумливое лицо с шариками залитых гнилой кровью глаз, вокруг в неестественном изгибе лежали плети восково-желтых рук.

Арин хотел было отпрянуть, но что-то остановило его. Присмотревшись, он зажал ладонью рот, с трудом справляясь с подступившей тошнотой. В памяти всплыло длинное холеное лицо и тонкие сухие пальцы.

"Тейсо… Помнишь меня, Тейсо… Я хотел, чтобы ты меня узнал, и ты наконец, меня узнал… Я твой Хозяин, Тейсо… Когда умрешь, приходи ко мне, мы славно поиграемся… Ты же тоже скоро умрешь, Тейсо? Я подожду… Поиграем…" Арину на мгновение показалось, что глаз мертвеца игриво подмигнул. Этого он вынести не смог и прокусив ладонь до крови, тихо застонал, ощущая животный ужас и вкус теплой крови.

Не надо… — севшим голосом проговорил он. — Я так не хочу… Не хочу я так умирать! Я не хочу к вам…

Обернувшись, Арину видел, что тяжелая дверь бывшего полицейского опорного пункта открыта. Тусклый желтый свет мигал еле-еле, готовый вот-вот угаснуть:

Тори.

Знакомая комната была пуста. Кровать заправлена, на столе аккуратной стопкой сложены рисунки, рядом несколько закрытых бутылок виски.

Свет мигнул еще раз и сменил цвет на бледно-зеленый, мертвенный, как свет датчика.

Арин понял, что не может больше дышать, тяжелый свинцовый обруч лег на шею плотным кольцом, в глазах поплыли сине-желтые круги, зашумело в ушах.

Подобравшись к столу, он дотянулся до ближайшей бутылки, ударил ее горлышком о край стола и приложил к губам, не заботясь о том, что стекла впились в губы, и вкус виски смешался со вкусом крови и стеклянного крошева.

Жуткий водоворот видений затянул его с головой.

Макс.

Лия.

Тори.

Нэнси.

Скай.

Скай. Вкус виски.

Вкус его губ и сдержанная ласка, спокойные, серые глаза, прокатившаяся по серебристому изображению скорпиона легкая капелька пота.

Хозяин.

Арин откинул опустевшую бутылку, дрожащими руками взялся за следующую.

Макс.

"Арин сам виноват. Я предлагал ему кеторазамин. Интересно было бы узнать, где он умер" Только не здесь, я не хочу умирать здесь.

Лия.

"Невоспитанный ребенок, если бы не ты, я могла бы жить дальше. Думаешь, ты хорошо поступил?" Лия… Лия… Зачем я тогда пригнулся? Зачем?

Тори.

"Ты никогда не давал мне ничего взамен. Зачем ты приходил?" Я… Я думал, так правильнее…

Нэнси.

"Мертвая я стала стройней. Возьмешь меня, миленький мальчик?" Я схожу с ума…

Хозяин.

"Приходи быстрее, Тейсо, поиграем. Помнишь, как нам было хорошо? Поиграем…

Впереди вечность, а мы будем играть…"

Нет! Нет! Нет!

Скай.

"Идиот, прекрати бредить. Выбирайся отсюда" Арин приподнялся, цепляясь руками за стол, автоматически запихнул оставшуюся бутылку во внутренний карман куртки, потянул пальцами тонкий лист бумаги.

Небо. Солнце. Трава.

Тори, я не видел этого мира. Я видел только этот, но и от него ничего не осталось.

Даже меня почти что нет. И не надо. Меня не надо в несуществующем мире.

Арин разорвал рисунок пополам, кинул обрывки через плечо.

В баре "Ловушка" все оставалось по-прежнему. Так же плыл по воздуху сладко-горький дым, так же звенели старые игровые автоматы и бегали крутобедрые официантки, еле успевая расставлять по столикам стаканы с синтетическим алкоголем.

Кашель, смех и хриплые голоса наполняли небольшое помещение целиком, на потолке мигали тусклые зеленые и синие осветительные шары.

У стойки хохотали шлюхи, звеня стаканами и каблучками, им вторил жирный бармен, опытным взглядом присматривая себе девочку на ночь.

Арин некоторое время постоял на пороге, не двигаясь, до тех пор, пока его не заметили.

Малыш, — хихикнула одна из шлюх, кидая в стаканчик с коктейлем розовую таблетку.

— Давно тебя не было. Подзаработать пришел? Сегодня богатые дяди сюда не заезжают, неудачный день.

Арин повернул голову, посмотрел ей в глаза, подошел ближе, сел рядом:

У тебя есть деньги?

Некультурный вопрос, — надула губки шлюха. — Тебе-то какое дело? Нужны деньги — работай.

Арин опустил руку вниз, провел пальцами по бедру, в полумраке сверкнул сталью тонкий клинок, и шлюха отчаянно завизжала, дергая прибитую к столу стилетом ладонь.

Ты охренел? — заревел подошедший бармен. — Малолетка чертова!

Арин поднял на него спокойные глаза, свободной рукой подтянул к себе стакан с недопитым коктейлем.

Бармен помедлил:

Сколько тебе осталось?

Я уже умер, — ответил Арин. — После полутора литров виски не живут.

Ясно. Ладно, похороним тебя за счет заведения. Что будешь?

Все, что горит. Сюда раньше приходила девчонка, Шейла. Не знаешь, где она?

Ее убили, — вмешалась в разговор сидящая по другую сторону от него бритая наголо девушка со сверкающей мешаниной легких колечек пирсинга по всей коже головы. — Какая-то сука пристрелила ее. Жаль. Хорошая была девчонка и всегда знала, где взять "колес".

Арин то ли всхлипнул, то ли засмеялся, прикусил зубами край поданного ему стакана:

Я не буду спрашивать, как тебя зовут. Все, чьи имена я знаю, умирают. Смерть ходит за мной и составляет списки. А я на закуску.

Бармен жестом показал девушке, что разговаривать с Арином сейчас бесполезно, но та все же спросила:

Что собираешься делать? Если тебе так нужны деньги, то я знаю человека, который может их тебе дать. Ты очень красивый мальчик, ты ему понравишься. Хочешь?

"Шлюха ты чертова, неисправимая" Мне однажды было просто хорошо. Без денег, — сказал Арин задумчиво.

Девушка засмеялась:

Ну, это редкость, считай, что тебе повезло. Просто помни об этом, и все. С мужчиной или женщиной?

С ним, — ответил Арин. — Но теперь все мертво. И он, наверное, тоже. Пойдем к этому твоему человеку, надеюсь, ему будет по хер, что я пьяный настолько, что забываю, как меня зовут, и он не сбросит цену. Мне нужно денег на две недели бессознательного состояния. И больше ничего.