Эффект Икара

Внутри лежала обычная транспортная карта, на которую был внесен железнодорожный билет в один конец из Вашингтона в Квебек. Анна обнаружила также канадский паспорт — высококлассную подделку с собственной фотографией и именем, которое она никогда не слышала. Остальную часть коробки занимало плоское прямоугольное устройство, напоминавшее автоматный магазин, — электромагнитная импульсная граната «Пульсар». Келсо вытащила оружие и взвесила на ладони. Это была граната военного образца, и хранение ее являлось тяжким уголовным преступлением, но сейчас Анну волновало отнюдь не это. Она размышляла о том, кто мог оставить такой подарок. Может быть, это запасной план Ди-Бара и его товарищей из «Джаггернаута», а может, хитроумная ловушка, подстроенная Тиранами? Она положила гранату обратно и вздохнула.

Кто-то звал ее по имени. На миг Анне показалось, что от переутомления начались галлюцинации, но это повторилось. Она вздрогнула: это был голос Элизы Кассан — известной телеведущей канала «Пик»; по телевизору передавали экстренный выпуск новостей. Келсо нашарила пульт и сделала звук громче. На экране возникло ее лицо — фотография из файла агентства. Внизу экрана бегущая строка сообщала о событиях в Грейт-Фоллз, о том, что идут масштабные поиски убийцы…

— …прямо сейчас. Новостной канал «Пик» получил из источников в Министерстве юстиции информацию о том, что агент Келсо была временно отстранена от работы в связи с расследованием инцидента, происшедшего несколько месяцев назад. Сенатор из Южной Калифорнии Джейн Скайлер была ранена во время покушения, совершенного членами безжалостной триады «Красная стрела». — На экране возникли кадры со Скайлер, затем налет агентов на дом ее горничной. Снова появилось лицо Кассан, омраченное тревогой. — Некоторые зрители могут счесть следующие кадры излишне кровавыми. Мы только что получили запись с камер, установленных в доме Темплов, которая уличает Анну Келсо в нескольких жестоких убийствах, совершенных сегодня вечером.

Глядя на зернистую черно-белую запись, Анна почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Она увидела саму себя, бродящую по комнатам дома Темпла с тяжелым ружьем в руках. Она резко втянула воздух, когда женщина на экране вошла в полную людей гостиную и расстреляла их быстрыми, отработанными движениями. Изображение замерло, увеличилось; на Анну смотрело ее собственное лицо.

— Нет… — пробормотала она. — Это не я… Это подделка… — Она смолкла, ощутив всю тяжесть своего положения.

Все сходилось: это был их чудовищный, беспроигрышный план.

Всю дорогу до дому она размышляла, почему солдат-Тиран, увидевший ее, не открыл огонь. Она никак не могла сообразить, почему он позволил ей сбежать, но теперь поняла. Это была часть их затеи! Они отпустили ее потому, что им нужен был козел отпущения, и она превосходно сыграла свою роль. У Анны при этой мысли закружилась голова; теперь никто не поверит ее рассказам о заговоре. Для всего мира она — безжалостная убийца. Убийца и предательница.

На экране снова появилось ее лицо, на этот раз внизу горели слова: «Анна Келсо — разыскиваемая преступница».

В панике она схватила рюкзак, билет и паспорт. Вытащила из ящичка импульсную гранату и швырнула ее в сумку. Сделав пару шагов в сторону входной двери, Анна замерла. Чувство опасности, натренированное за годы обучения и оперативной работы, пробилось сквозь пелену тумана, окутавшего мозг. Обнаженной шеи коснулось дыхание прохладного ветерка, и Келсо медленно обернулась к полутемной ванной комнате. В зеркале отражалось матовое окно — открытое. «Оно было заперто, — сказала она себе, пытаясь собраться с мыслями. — Я знаю это. Я в этом уверена. Когда я вошла, оно было закрыто…»

Волосы на затылке встали дыбом, и Анна внезапно поняла, что она не одна в квартире. Она рванула с плеча рюкзак, чтобы воспользоваться им как оружием, и в этот момент из ниоткуда перед ней возникла гибкая фигура, окруженная серебристыми разводами, как пятно бензина на воде. Женщина из стекла становилась настоящей.

Анна увидела ее лицо, темные кукольные глаза и хищную улыбку, а потом в воздухе просвистело лезвие огромного ножа.

Аэропорт Ромео, Мичиган, США

Саксон прошел под брюхом самолета, озираясь по сторонам. Он так и знал, что Хардести воспользуется инцидентом со сбежавшей женщиной, чтобы его подставить. Если снайпер решит обвинить Саксона, неизвестно, как отреагирует Намир.

Дойдя до темного угла ангара, Бен явственно услышал свое имя; голос, без сомнений, принадлежал Хардести. Затем донеслись несколько слов, произнесенных Намиром. Тираны стояли снаружи, за дверями ангара. Саксон уловил знакомый запах вонючих сигарет снайпера.

Инстинктивно Бен отодвинулся подальше в тень, прижался к громаде тягача — могучий металлический корпус должен был скрыть его от взглядов, если бы Тираны вздумали воспользоваться специальными сенсорами. Скорчившись, Саксон постарался дышать как можно реже и сидеть тихо, как мышь. Он напряженно прислушался к едва различимым голосам.

Снова говорил Хардести:

— Я не пытаюсь тебя критиковать, Намир. Я знаю, что у тебя были на то причины. — Он отвернулся, чтобы выпустить дым, и следующие несколько слов ускользнули от слуха Саксона. — …Не доверяю этому англичанину, и точка. От него только и жди неприятностей.

— Ты это все время повторяешь, — ровным тоном ответил Намир. — Но твои личные антипатии — это не мое дело.

— Это не личное! — горячо возразил Хардести. Возникла небольшая пауза. — Ну ладно, чтоб он сдох. Да, это личное. Этот сукин сын расхаживает тут с таким видом, будто ни разу в жизни рук не пачкал, верит в благородство, честь полка и прочую дребедень. Видал я таких. Саксон не нравится мне потому, что он считает себя лучше всех нас.

— Он хорошо делает свою работу. Отнюдь не хуже тебя.

Хардести замолчал, и Саксон уже решил, что его засекли, но через несколько секунд американец заговорил снова:

— Дело не в этом. Я не говорю, что он трус или что-то такое. Но ему не хватает стержня. Я понял это тогда, во время драки. Если на него нажать хорошенько, он сломается. Поверь мне.

Саксон стиснул зубы, но продолжал сидеть не шевелясь.

— Посмотрим, — произнес Намир.

Услышав следующие слова Хардести, Саксон окаменел.

— Зря ты не позволил мне разобраться с ним после «Кукушки».

Одно это слово вызвало у Саксона живые воспоминания об ужасной катастрофе, и внутри его пробудились гнев и отвращение. Ответ Намира унес ветер, но слова Хардести он услышал:

— Они не нужны нам оба. Гюнтер — лучший выбор. Еще раз повторяю: избавься от Саксона. Он никогда не станет хладнокровным убийцей. Он просто не такой человек.

В голосе Намира появились стальные нотки.

— Я уже сказал: не тебе это решать. Я беру в свой отряд солдат, обладающих потенциалом, мужчин и женщин, которых считаю ст о ящим материалом. Если группа окажется в опасности, тогда я сделаю выбор. Никто не вечен, Скотт. Ни Бен, ни ты, ни даже я. Не забывай об этом.

Раздался шорох шагов — собеседники возвращались.

Саксон огляделся; покидать укрытие было нельзя — до появления Хардести и Намира он не успеет найти другое. Выбора не было, пришлось оставаться на месте и стараться не шуметь. Он не сомневался, что, обнаружив его здесь, Хардести всадит ему пулю в лоб.

Едва соображая, что происходит, Саксон пригнулся как можно ниже, прижался к шасси тягача.

— Ты уверен, что Темпл мертв? — спросил Намир, когда они проходили мимо.

— Сгорел дотла, — сказал Хардести. — Там взорвалась термитная граната. Копы еще несколько недель будут просеивать пепел.

— Однако остается без ответа более важный вопрос. — Намир подошел к трапу в хвосте самолета. — Кто-нибудь узнал о Зале Смерти?

— Не думаю…

— Но наверняка ты этого не знаешь, — прервал его Намир. Он помолчал, затем покачал головой. — Однако мы не можем позволить себе из-за этого уйти на дно. Не думай об этом больше, я разберусь. Сосредоточься на приготовлениях к следующей операции. На этот раз ошибок быть не должно. Это понятно?