Вирус нового поколения (СИ)

Второй вурдалак, немного пониже и гораздо шире в плечах, имел в глазах какой-то зародыш интеллекта, которого могло бы хватить на то, чтобы разобраться, как обращаться с финским ножом и мобильным телефоном. Однако, вследствие сильного доминирования физического развития над духовным, его мировоззрение было кастрировано. Отчего в его мозгу всё разумное человечество делилось на три касты — «лохи с бабками», «нормальные пацаны» и «тёлки». И это самое мировоззрение отнесло главного персонажа нашей компьютерной драмы к типичному представителю первой касты….

— Что, на очелло присел, бродяга? — ласково осведомилась личность с кастрированным мировоззрением.

Физиономия без зародыша интеллекта хрипло засмеялась столь оригинальной шутке своего приятеля.

— В чём дело? — Женя не был готов к столь многообещающей реплике, а потому не нашёл ничего лучшего, чем ответить вопросом на вопрос.

— Нам интересно, бродяга, припал ли ты на очелло? — сказала личность с кастрированным мировоззрением. Физиономия без зародыша интеллекта захохотала ещё громче, и было что-то очень недоброе в этом смехе.

— Что вам нужно? — осведомился Женя, хотя и сам прекрасно знал ответ на этот вопрос. Он лихорадочно осмотрелся по сторонам, ища спасительный выход.

Переулок совершенно безлюдный, вдалеке светится одинокий фонарь. Спящие частные домики отгородились от внешнего мира пеленой невмешательства. А тут — вурдалаки…

— Нам нужны твои бабки, — сформулировала свои требования личность с кастрированным мировоззрением и щёлкнула уже упомянутым ранее финским ножом, чем ещё больше рассмешила физиономию без зародыша интеллекта.

Женя осознал, что промедление смерти подобно. Его нога соприкоснулась с промежностью личности с кастрированным мировоззрением, показав действием, что такие ублюдки размножаться не должны, после чего Женя бросился наутёк.

Личность с кастрированным мировоззрением в болевой ярости ударила наугад финкой и ощутила, что лезвие скользнуло по чему-то твёрдому. После чего вурдалак согнулся пополам, ощущая, что может оказаться кастрированным не только по части мировоззрения. Физиономия без зародыша интеллекта оказалась крайне неповоротливой, благодаря чему Женя получил фору в три метра.

Женя бежал по переулку, отчётливо слыша за собой тяжёлые шаги преследователя. Казалось, что сзади бежит каменная статуя командора, или же древний бегемот из третьх геройчиков. Однако здоровяк, хотя и имел длинные ноги, бегал медленно, отчего дистанция между бегущими медленно увеличивалась.

Этот неприятный забег выиграл тот, на чьей стороне была правда. Помощь пришла в виде массива гаражных боксов. Гаражи Женя знал хорошо, ещё в детстве играл здесь в войнушки. Проскользнув в узкий проход между двумя контейнерами, в который, по жениному расчёту, могла втиснуться разве что голова гиганта, Женя с неудовольствием ощутил, что наступил в вязкую кучу. «К деньгам!» — с иронией подумал он, и быстро протиснлся в другой проход.

— Выходи, сука! — услышал он отчаянный и ожесточённый рёв, который нормальные человеческие лёгкие могли выдать разве что в мегафон. Разумеется, что Женя не послушался совета вурдалака, а быстрым шагом направился домой, беспрестанно оглядываясь назад.

Только зайдя в подъезд и отдышавшись, Женя обнаружил, что его плащ сзади сильно вымазан в крови. Кроме того, ощутил режущую боль где-то справа, в области поясницы.

«Ещё легко отделался!» — с облегчением подумал он, и тут же взыграло чисто мужское честолюбие, которое ни одной женщине не понять. Это выразилось в следующем высказывании:

— А круто я ему двинул по яйцам! Вместо того, чтобы получить бабки, которых, признаться, у меня почти и нету, этот гад пойдёт к урологу!

С этими словми Женя позвонил в дверь своей квартиры.

— Кто там? — голос Иры звучал как-то испуганно и подозрительно.

— Да я, открывай! — устало ответил Женя.

— Кто — «я»?

— Дед Мазай и зайцы!

— Какой ещё дед?

Что с ней происходит?

— Ира, это уже не смешно!

Никто не ответил. Тогда Женя принялся нашаривать ключи в сильно окровавленном кармане. Открывая дверь, он услышал истерический визг, от которого внутри сильно похолодело. Женя настороженно приоткрыл дверь, вгляделся в темноту, и едва успел поймать ирину руку, опускавшую чугунную сковородку на его голову. После этого он ринулся вперёд и обхватил Иру за плечи.

Ира тряслась и истерически всхлипывала. Женя вспомнил, что в фильмах в подобных случаях давали пощёчину — и помогало. Но, разумеется, у него не поднялась рука на любимую женщину, хоть та и находилась на грани обморока. Тогда он подхватил Иру на руки и отнёс на кухню, где заставил выпить два стакана холодной воды. После чего Ира хоть слегка успокоилась и обнаружила, что перед ней стоит любимый парень, и ничего страшного вроде не происходит.

— Ирочка, что случилось? — спросил Женя, держа её в нежных, но крепких объятиях.

— Скажи, сар Адальберт — это… это…

— Да, это Паша, его ещё называют саром Адальбертом… — Женя говорил мягким родительским тоном, как будто разговаривал с пятилетним ребёнком.

— Я так и знала! — Ира уронила голову ему на плечо и разрыдалась.

— Да, Паша погиб, — растеряно говорил Женя, гладя Иру по головке. — Я виноват, что не объяснил тебе этого всего утром….

— Он сегодня приходил, — сказала Ира сквозь поток рыданий.

— Нет, дорогая, ты путаешь, он приходил вчера, но меня не застал…

— Нет, он пришёл сегодня, — Ира сказала что-то ещё, но конец фразы перебили её всхлипывания.

— Нет, ну как же… Он приходил вчера, вместе с таким заумным очкариком…

Вдруг Ира отстранилась и сказла неожиданно твёрдо:

— Нет, он пришёл сегодня. Я подумала, что это письмо, на компьютере — дурацкий прикол. Но я долго не могла найти ключи, и тут Паша вдруг …. Паша меня сильно обругал, и сказал, что, если я ему не открою, он подожгёт дом…

Произнеся эти слова, которые стоили ей невыносимых усилий, Ира вновь уронила голову на женино плечо…

Мозги и бицепсы — едины

— Извини… — шептала Ира. — Мне было очень хорошо с тобой, но… Я боюсь… Здесь творятся необъяснимые вещи… Я… Я решила уйти домой!

Женя даже не обернулся. Он сделал очень большую затяжку и стал ещё пристальней разглядывать солнечный круг в безоблачном небе.

— Не подумай ничего такого… — Ира чувствовала себя виноватой. — Но вчера я едва не сошла с ума… Если произойдёт ещё одно такое потрясение — я не выдержу…

Женя докурил свою сигарету и хлопнул кулаком по подоконнику.

— Пора действовать! — решительно произнёс он. — Ира, я думаю, что больше ничего страшного не случится.

Женя отыскал номер мобилки Витька и принялся крутить телефонный диск.

Разговор по мобилке и по обычному телефону — вещи совершенно разные. По обычному телефону человек любит минут десять поболтать на всякие отвлечённые темы — о погоде, о спорте, о политике, обсудить поведение общих знакомых… И только после десятка «а она? А ты? А он что?» человек наконец-то вспоминает, что звонит по очень важному делу — узнать неизвестное слово, без которого не решается кроссворд.

Разговаривая по мобилке, человек оставляет при себе множество различных вопросов, задавая лишь один, который было бы неуместно задавать по обычному телефону: «Ты сейчас где?» А в целом здесь, как нигде, реализуется принцип «Молчание — золото».

— Привет, это Женя.

— Ага.

— Ты сейчас где?

— В спортзале.

— Нужно встретиться! Очень нужно!

— В одиннадцать у «Родины».

— До встречи!

И всё. Так, словно они полчаса назад расстались.

Для Жени, как для всякого нормального человека, одиннадцать это время от без двадцати одиннадцать до двадцать минут двеннадцатого. Для Витька, человека-хронометра, одиннадцать — это одиннадцать часов, ноль-ноль минут, ноль-ноль секунд. Поэтому Женя, приехав на двадцать минут раньше, слегка помучился, высматривая в толпе прохожих фигуру очень больших размеров.