Дверь в полдень

азал Еремей. — Помнится, князь говорил, ты будущие летописи читал?

— И что с того?

— Там не говорилось, кто из ныне живущих потом святым станет?

— Не помню, — покачал головой Мстислав. — То есть помню одного, Александра Ярославича, княжича новгородского.

Еремей скривился и пошевелил губами, как будто собрался плюнуть на пол, но передумал.

— Еще? — спросил он.

— Сейчас посмотрю, — сказал Мстислав, встал с кладезя, на котором сидел, откинул крышку, немного покопался внутри и извлек на свет наладонный компьютер образца двадцать восьмого века.

— Ух ты! — воскликнул Еремей. — Можно взглянуть?

— Взглянуть можно, — сказал Мстислав, — только пользы от этого не будет. В будущем русский язык сильно изменится, без привычки не сразу и поймешь, что написано.

Он сформировал в воздухе виртуальную клавиатуру, ввел несколько команд и сказал:

— На, смотри.

Еремей осторожно взял наладонник в руки, отставил его от глаз на расстояние вытянутой руки, дальнозорко прищурился и удивленно воскликнул:

— Да тут латиница!

— Ты латиницу не читай, ты кириллицу читай, — посоветовал Мстислав. — Она тоже другая, но прочесть можно.

— Стра-ны и го-ро-да, — по складам прочитал Еремей. — Русь. Да, ты прав, все понятно, хоть и непривычно. Ятей нет совсем… Русь в тринадцатом веке. Мир. Англия. Причем тут Англия?

— Это ссылки, они… Короче, не бери в голову, все равно сразу не разберешься. Пропусти эту строчку.

— См. Русь в двенадцатом веке. Тоже ссылка, что ли?

— Ага.

— А это что за закорючки? Игоо…

— Это числа арабские, долго объяснять. Ты лучше дай пока мне эту штуку, я святых поищу.

— Сейчас. Около… Учреждение Рязанской епархии. Моисей, игумен Михайловского Выдубицкого монастыря… да это же летопись!

— Она самая, — кивнул Мстислав. — Давай сюда.

— Держи.

Мстислав взял наладонник и стал листать, бормоча себе под нос:

— Александр… Гервасий и Протасий… это на Волыни, да и умерли уже давно… Снова Александр…Михаил Ярославич… еще не родился… Роман Ольгович тоже… Мать-мать-мать! Как же я про родного дядю забыл?!

— Про какого дядю? — удивился Еремей. — Неужто Ярослав тоже святой? Или… Святослав?

— Он самый, — кивнул Мстислав. — Вроде бы он перед смертью праведный образ жизни вести станет, да и собор святого Георгия ему зачелся. Да и сам он необычный какой-то. Охоту не любит, воевал только с поганцами, если Липицу не считать.

— Как же, воевал он… — проворчал Еремей. — Когда на булгар пошли, весь поход только книжки читал, мед пил да на ворон любовался.

— А что, лучше бы он войском руководил?

Еремей пожал плечами и ничего не ответил.

— Пойдем, с князем посоветуемся, — сказал Мстислав. — Мне кажется, Святославу Всеволодовичу довериться можно. Он хоть пока и не святой, но…

Мстислав замялся, он никак не мог подобрать подходящее слово.

— Блаженный он, — подсказал Еремей. — Хоть и нехорошо говорить так о князе, а по-другому не скажешь. С тех пор, как в Волге чуть не утонул, что-то у него в голове подвинулось…