Море серебрянного света

Джереми Дако поднял окровавленную ножку стула и посмотрел на нее так, как будто никогда раньше не видел. Жуткая усмешка искривила кончики его рта — Джозеф давно не видел ничего хуже.

— По меньшей мере… по меньшей мере у нас еще… остались две пули, — сказал Джереми и засмеялся. А потом заплакал навзрыд.

— Это был пятый, — сказал Дель Рей. — Четырех я все еще вижу на мониторе. А мы думали, что его убил дым.

— Ну и что? — вяло спросил Джереми. — Это означает только то, что с утра их не прибавилось.

Джозеф мог только слушать. Он чувствовал себя так, как будто кто-то оторвал ему голову, а потом, быстро и неумело, провинтил обратно.

— Это означает, что они еще не знают о ходе через вентиляцию, — сказал Дель Рей. — Скорее всего он пополз, пытаясь убежать от дыма — быть может он решил, что отрезан огнем, попал в ловушку в другой части здания. Вот он и пополз, пока не угодил в вентиляционных ход, а оттуда воздух привел его к нам. Быть может он там застрял. — Он поглядел на труп, который они оттащили на в открытое место, на свет. Так что остальные вряд ли собираются спуститься по вентиляции, пока мы спим.

Джереми покачал головой. Плакать он уже перестал, но все еще казался несчастным. — Мы не знаем ничего, — сказал он таким же хриплым голосом, как у Джозефа.

— Что ты имеешь в виду?

— Посмотри на него. — Джереми, не поворачивая головы, ткнул пальцем в направлении тела. Он весь в крови. В засохшей крови. Следы ожогов. Порезы и царапины. Скорее всего он сразу бросился в вентиляцию, спасаясь от дыма. Он оставил следы всюду, где протискивался — и, может быть, решетку на полу. Когда дым рассеется, они ее найдут. И будут его искать.

— Тогда мы… Не знаю. Заварим вентиляцию в кладовке. — Джереми и Дель Рей уже прибили решетку обратно на место, с очень ограниченным успехом.

— Они могут легко отравить нас — запустят газ и все, — сказал Джереми, глядя в пол.

— Тогда почему они не сделали этого раньше? — спросил Дель Рей. — Если бы они хотели нас убить, то давно бы нашли наши выходные отверстия.

Джереми покачал головой. — Слишком поздно.

Джозеф никак не мог взять в толк, почему этот парень так несчастен. Убил кого-то, ну и что? Как может кто-нибудь, даже самый чувствительный человек на свете, сожалеть о смерти того, кто пытался убить Джозефа Сулавейо?

— Джереми, — сказал он тихо. — Джереми. Послушай меня.

Оба повернулись к нему, с красными глазами.

— Ты спас мне жизнь. Мы сражались вместе, ты и я, и я никогда не забуду этого. — Он попытался найти слова, которые прояснят дело. — Благодарю тебя. Я действительно хочу это сказать.

Джереми кивнул, хотя лицо еще оставалось бледным. — Отсрочка. Вот и все. — Он засопел, почти зло. — Но я всегда рад помочь тебе, Джозеф, и действительно хочу это сказать.

Некоторое время все молчали.

— Я только что подумал кое о чем, — сказал Дель Рей. — Что мы будем делать с мертвым телом?

— ОНИ выглядят как рыбы, питающиеся тем, что лежит на дне, — сказала Рени. — Если это больше, чем внешность, может быть нам повезет. — Она говорила, главным образом, сама с собой. Ее спутница, Каменная Девочка, была настолько испугана, что не глядела ни на что.

Рени еще раз взглянула из окна на шпиль храма, сделанного из ежевики, болезненно близкий, но до которого было несколько дюжин Тиков, настолько бледных, что они, казалось, светились в умирающем вечере.

Но в это мгновение ее внимание привлек лес ползучих лиан и лоз, которые как канаты протянулись от башни к крышам соседних домов.

— Придержи-ка стол, — сказала она и стала осторожно забираться на него, хорошо помня, что в этом странном подмире все сделано из переплетенных между собой растений. Стол зашатался, но выдержал; вероятно мебель действительно использовали по назначению, хотя и не для той цели, которую Рени имела в виду. Каменная Девочка метнулась ко столу и изо всех сил обхватила его.

Рени вытянулась во весь рост, дотянулась до низкого потолка и зарылась с руками в растительность. Не ломая и не скручивая, но только отводя лозы в сторону, ей удалось сделать дыру, через которую можно было видеть фиолетовое темное небо и слабые ранние звезды. Убедившись, что стоит достаточно твердо, она быстро расширила дыру настолько, что в нее могли пролезть ее плечи. Она выбралась наверх и, тяжело дыша от напряжения, быстро оглядела крышу дома. Убедившись, что никто суетливых тварей не ждет ее там, она разрешила себе спуститься вниз.

— Пошли, — сказала она своей спутнице. — Я подниму тебя наверх.

Каменная Девочка немного поупиралась, но потом позволила себя убедить и поднять наверх.

— Там, — сказала Рени, забравшись на крышу следом за ребенком. — На дальней стороне, видишь? Эти лозы приведут нас к дому, который находится совсем рядом с башней, а оттуда мы легко заберемся в нее.

Каменная Девочка взглянул на Тиков, сновавших по земле, потом недоверчиво посмотрела на провисавшие лозы. — Что ты имеешь в виду?

— Мы можем перебраться по ним, поставить ноги на нижние и держаться руками за верхние. В джунглях так строят мосты. — сказала уверенно Рени, хотя, на самом деле, никогда не ходила по таким мостам, в джунглях или где-нибудь еще. Но в любом случае это лучше, чем сидеть в маленьком доме и ждать, когда Тики заметят их.

Каменная Девочка только кивнула, устало смирившись с судьбой.

Верит, потому что я взрослая. Кто-то вроде мачехи. Не самая приятная ноша, но разделить ее не с кем. Рени вздохнула и подошла к краю крыши. Поманив пальцем Каменную Девочку, она подняла ее и поставила на толстую лиану, которая протянулась от угла их дома и не отпускала рук, пока не убедилась, что лиана выдерживает вес ребенка. — Держись, — сказала она девочке. — Я лезу за тобой.

Какое-то время она лезла, цепляясь за лиану руками и ногами, пока не добралась до места, где можно было ухватиться за более высокую лиану и встать. Нижняя лиана опасно раскачивалась под ее голыми ногами, пока Рени не восстановила равновесие. — Вперед, — сказала она Каменной Девочке и помогла ей схватиться за верхнюю лиану. — Но иди медленно. Мы должны добраться вон туда — на крышу высокого дома между нами и башней.

Медленная ходьба — других вариантов не было. Не так-то просто удерживать ноги на скользкой лозе, ступая по узлам спутанных веток. Тики, похоже, их не замечали, хотя Рени постоянно спрашивала себя, действительно ли их чувства так ограничены, как предполагала девочка: те, которые сновали внизу, казались необычайно возбужденными. Рени предпочитала даже не думать о том, что произойдет, если она и ее спутница внезапно упадут сверху на ежевику, прямо среди Тиков.

И вообще, лучше всего не смотреть вниз.

Света почти не было. Достигнув крыши высокого дома, на полдороги до шпиля, Рени решила, что отдыхать здесь — не очень хорошая мысль, лучше идти дальше, используя последние лучи света; впереди самая трудная часть пути. Внезапно Каменная Девочка остановилась, в нескольких шагах от крыши.

— Что случилось?

— Я н-не могу идти дальше.

Рени молча выругалась. — Давай доберемся до крыши, а потом отдохнем. Мы почти дошли.

— Нет! Я не могу! Слишком высоко.

Рени, сконфуженная, посмотрела вниз. До земли было меньше полудюжины метров. Если бы она была маленькой девочкой, то, конечно, она тоже была бы не в состоянии забыть это, но все-таки… — Скоро мы будем на крыше и ты больше не увидишь землю.

— Нет, глупая! — Каменная Девочка почти кричала от гнева и раздражения. — Лоза слишком высоко.

Все Тики, кажется, собрались под ними. Их суета отвлекла Рени, и только через долгое мгновение она сообразила, что ребенок прав. Самая высокая из двух лоз, которые они использовали как мост, поднималась намного круче, чем нижняя. Каменная Девочка, и так вытянувшаяся чуть ли не во весь свой маленький рост, была просто не в состоянии сделать несколько следующих шагов.

— Господи Иисусе! О, прости меня. Я действительно полная дура, ты права. — Рени изо всех сил сражалась с паническим страхом, Тики внизу копошились и лезли друг на друга, как черви в корзине. — Сейчас я подойду ближе и помогу тебе. — Очень медленными маленькими шагами она дошла до девочки, и, держась одной рукой за верхнюю лиану, второй обвила ребенка за пояс. — Ты можешь схватиться за мою ногу и взобраться на ступню?