Город Тьмы и Дождя (СИ)

Искусственный голос повторял одни и те же фразы по кругу. Он не особо походил на записи, привычные Постникову, но Алексей не смог бы в точности указать - в чем же отличия. Иной тембр, совокупность звучания... создавалось впечатление, что это не записанная речь, обработанная цифровым образом. Так действительно мог бы говорить робот, обрети он возможность эволюции голосового аппарата.

Из глубокой тени выступила конструкция - назвать по-иному это самодвижущееся сооружение Постников никак не смог бы. Тумба высотой примерно по грудь человеку шагала на четырех 'ногах', чуть раскачиваясь при каждом движении. На бело-красном корпусе выступал ряд блоков прямоугольной формы, похожих на сигаретные пачки с миниатюрными радиаторными решетками, Сооружение могло показаться несуразным и собранным из деталей с компьютерной свалки, если бы не маленькая башенка на вершине, вращающаяся независимо от корпуса. Это сооружение посверкивало квадрокуляром оптических линз, справа от которых выступал раструб очень неприятного и совсем не мусорного вида. Самоходный агрегат двигался не быстро, но весьма целеустремленно, с постоянной скоростью.

'Пока автоматик не проснулся...' - так, кажется, сопроводил Алексея конвоир. Надо думать, эта штука и есть загадочный 'автоматик'. Который, как видно, проснулся или скорее перешел в какой-то новый режим.

- Тридцать секунд, - глухо пророкотал четырехногий, звук шел откуда-то из-за 'спины' самохода, видимо динамики были выведены в условно безопасную для возможного обстрела зону.

Красный луч вырвался из-под квадрокуляра и пробежал по лицу человека напротив робота. Постников сразу вспомнил, что бывает после такой засветки и побежал. Ноги заплетались, сердце колотилось с такой силой, словно хотело вырваться из грудной клетки. Дыхание срывалось, Алексей хватал воздух широко открытым ртом, но с каждым шагом все больше слабел и замедлялся. А проклятый механизм неустанно преследовал, долбил в бетонный пол широкими трехпалыми 'стопами' и мерно бубнил:

- Двадцать секунд... девятнадцать секунд... восемнадцать...

- О, господи... - простонал Алексей, снова падая на четвереньки. Он пополз дальше, сбивая колени, скребя протезом по полу - дальше, по наклонному подъему, к свету.

- Вы покинули охраняемую зону. Благодарим за точное следование инструкции, - сообщил сзади металлический голос. - Непременно возвращайтесь, 'Правитель' всегда рад гостям, партнерам и клиентам. Для входа на территорию закажите пропуск в бюро пропусков.

Постников выбрался наружу, пролез под низким шлагбаумом в красную косую штриховку. Бессвязные ругательства срывались с его мокрых губ, сердце все никак не успокаивалось, в ушах гремело. А затем Алексей понял, что шумит отнюдь не в ушах...

И Город обрушился на него, словно изголодавшийся хищник.

Глава 5

- Как ты мог это допустить? Как ты вообще это допустил?

Кричавший в голос резко махнул рукой и, подчиняясь жесту, скрытая в стенах автоматика одновременно затенила здоровенное - во всю стену - окно и зажгла скрытые в потолке светопанели.

- Это был мой козырь! - бушевал владелец громадного кабинета. - Гвоздь всего моего отчета! А теперь его нет!!! И ты говоришь мне, что это бюрократическая ошибка?!

- Именно так, - с ироничным спокойствием ответил его собеседник, и крикун замер, беззвучно развевая рот. В окружении ультрасовременного интерьера, представляющего всевозможные комбинации стекла и блестящего металла, щегольски одетый - он походил скорее на высокопоставленного деятеля зарубежной корпорации, чем на советника треста 'Правитель'.

- Мой юный ... коллега, - с расстановкой продолжил спокойный, буквально на долю секунды опередив поток новых обвинений. - Умерь пыл и сбавь этот юношеский максимализм. Да, у нас произошла бюрократическая накладка. Это бывает.

Его оппонент нервным жестом одернул такой же модный, как и кабинетный антураж, пиджак - серо-синий, в редкую и очень тонкую полоску. Затем так же нервно дернул тонкий красный галстук, словно впал в жестокую мизантропию и намеревался задушить себя. Спокойный же только откинулся еще больше на спинку широкого кресла, буквально расплывшись по стеклометаллической плоскости, как медуза. То был человек в годах, лет шестидесяти или даже старше, немного похожий на католического монаха, главным образом благодаря короткому ежику мышиного цвета волос, обрамлявших солидную лысину. На общий образ работал мешковатый пиджак неопределенного цвета со слишком длинными фалдами, совершенно не вписывавшийся в общий стиль кабинета. Если бы здесь оказался Алексей Постников, то сразу отметил бы, что костюм сидит на спокойном старике так же плохо, как на кадровике, что безуспешно предлагал рабочий договор. Однако сидящий в кресле, похоже, совершенно не комплексовал по этому поводу. Ему было удобно (или - зачем-то нужно) одеваться именно так, а весь остальной мир мог думать все, что угодно. И эта спокойная, несуетливая уверенность охлаждала яростные порывы 'полосатого' как ледяной душ.

- До чего же у тебя здесь неудобно, - буркнул сиделец снизу-вверх, человеку в полосатом костюме.

Советник сжал кулаки и выговорил, чуть спокойнее, но именно 'чуть', в пустоту над головой старика:

- Как!?

- Военно-морским способом, - все так же спокойно разъяснил пожилой человек, смахивающий на священника. - Продолбали, чего уж там...

Советник нервно заходил по кабинету, что, учитывая размеры помещения, походило на импровизированную пробежку.

- Мальчик мой, - строго и деловито сказал старик, похоже он решил, что время эмоций прошло, пришла пора делового разговора. - В любой большой организации есть бюрократия. В любой бюрократии случаются накладки и глупые просчеты. Иногда эти накладки имеют очень скверные последствия... Повторюсь - такое случается.

- Это не накладка, - глухо выдавил советник с таким видом, словно намеревался безнадежно закрыть лицо руками. - Это катастрофа. Мой триумф взяли за шкирку и выбросили на улицу.

- Не надо этой театральности, - поморщился старик, явно недовольный экзальтацией собеседника. - Да, неприятно, но не катастрофично.

Советник снова дернул галстук и нервно сглотнул.

- А чего ты ожидал? - неожиданно мягко вопросил старик. - Наш конфликт с 'Союзпочтой' вошел в финальную стадию. Не забудем, кстати, что бардак был инициирован тобой, но это так, заметка на полях... Все ресурсы 'Правителя' брошены в противостояние, периферийные задачи обеспечиваются по остаточному принципу.

- Пришелец из иной реальности - не периферийная задача! - рявкнул советник. - И я поручил тебе заниматься его устройством!

- А попутно я веду все операции, связанные с 'Посылторгом', - напомнил старик. - Единственной точкой совместного интереса, на которой мы еще можем закончить дело миром, к умеренной взаимной пользе трестов. Тебе напомнить, сколько арбитров я уже привлек и поставил в твое прямое подчинение? И как важно тебе свести вничью и хоть с какой-то выгодой инициированную тобой же войну агломератов?

Советник не ответил, только резко ударил кулаком одной руки в раскрытую ладонь другой.

- Да, получилось нехорошо, - с безжалостной прямотой продолжил его пожилой коллега. - Но к сожалению, получилось. Пришельца надо было как-то адаптировать, коли уж мы решили не отправлять его в биореактор. Хорошая же была идея, приставить его к работе и держать под присмотром. Учитывая, что он обошелся весьма и весьма недешево...

- Под присмотром! - снова взорвался щеголь. - Не на улице!

- Бюрократия, - развел руками 'монах'. - Вести весь процесс я не смог, в силу известных тебе обстоятельств. И когда этот дефективный чудозвон пошел в отказ, рядовые исполнители поступили шаблонным образом. Пришелец - не пришелец, все равно. Правила есть правила.