Если смерть проснется

, то и вовсе пропадать пришлось. Жаль только, что братан и сам, видать, не понимает, за какие это отцовы грехи Войчемиру бедовать доводится. Не утерпев, Войчемир на привалах принялся расспрашивать кметов, что постарше, о бате. О Жихославе говорили охотно, вспоминали, каков он был славный альбир, и даже сожалели, что не ему, а младшему брату судилось надеть Железный Венец. Кей Жихослав был смел в бою, на пирах весел, а к воинам Щедр, как и надлежит истинному Кею. И Войча никак не мог понять, в чем же тут загадка.

Несколько раз он с сожалением вспоминал о приснившейся ему неизвестной девушке. Жива ли она, мачехина дочка? Может, потому он девушек сестренками да сестричками называет, что своей сестры рядом нет. Поискать бы, да где найдешь?

Впрочем, о подобном думалось урывками. Все время уходило на заботы воинские. Кметы, да и сотники, вначале смотревшие на Войчу косо, приутихли, почуяв крепкую руку Хальгова ученика. Войчемир воспринял это как должное. Не зря он столько лет под Ольмином есь гонял! Да и как же иначе? Много ли в Ории потомков Кея Кавада?

Войско шло все дальше и дальше, лес становился все гуще, и Войче стало казаться, что они скоро придут прямиком в Ольмин, а то и в скандскую землю, откуда родом Хальг. Поэтому он даже удивился, когда на восьмой день, уже ближе к вечеру, Сварг отдал приказ остановиться и разбивать лагерь. Оказывается, пришли. Совсем рядом была опушка, а за ней — поле. То самое — Волатово.

Никакого поля Войча не заметил. Вначале он взглянул лишь краем глаза — надо было лагерь разбивать. С опушки был виден лес — все тот же осенний лес, успевший за эти недели изрядно надоесть. Часа через два, когда шатры уже стояли, а в котлах кипела каша, Войчемир сел на коня и выехал посмотреть загадочное поле поближе.

Проехав с версту, он сделал первое открытие, пусть и небольшое. Лес все-таки кончился. Впереди была роща, за ней — другая. Это порадовало — есть где пехоту поставить! А вот коннице делать здесь нечего, прав оказался братан! Но рощи были только началом. За ними землю рассекали овраги — один за другим, до самого горизонта, воича даже руки потер от удовльствия: приходи, братан рацимир! Славно твои конники здесь поскачут! Овраги оказались длинные, глубокие, но, странное дело, почему-то ровные. Сперва Войча глазам своим не поверил и добросовестно прорысил лишнюю версту. Ошибки не было: овраг был ровным, как стрела, да и соседний такой же. Войче даже показалось, что не овраги это вовсе, а рвы. Мысль поразила, и тут вспомнилось, что поле — Волатово! Вот, значит, почему!

А потом он увидел ямы. То есть не ямы даже, а ямины. В каждую целое село поместится. И все, как на подбор, круглые, с ровными краями. Не иначе, тоже вырыли! Ну и работа!

Войчемир попытался догадаться, когда все это было выкопано. Выходило — давно, очень давно. На дне ям росли высокие старые деревья, края оврагов успело размыть. Не сто, даже не двести лет прошло! Какой же глубины это все было когда-то? Войча попытался представить — дух захватило.