Слово шамана

людая за скачкой очередного лихого воина, мчащегося в опасной близости от русских стен.

– Сейчас, сейчас пойду, – огрызнулся Тирц. – Два голема, это две пиалы крови. Думаете приятно, когда потом на ноги встать не можешь, и несколько дней круги перед глазами плавают?

– Я прикажу специально для тебя сварить самого жирного барашка, – пообещал Гирей-бей. – И слить его кровь в большую чашу, чтобы ты мог выпить ее для поддержки сил.

– Интересно, – поднялся на ноги физик, – почему у вас все едят баранину, но никто не делает шашлыки?

– Что не делают? – не понял бей, и Тирц подтверждающе кивнул:

– Вот именно, что ничего. Ладно, ведьма уже там... Пойду.

После его ухода мурза снова наполнил чашки горячим ароматным напитком, выпил пиалу воды и задумчиво посмотрел в сторону крепости:

– Не повоевать ли и мне, коли я сюда добрался? Давно я уже не испытывал своих сил в настоящем бою.

– Зачем, уважаемый Кароки-мурза? – забеспокоился Девлет-Гирей. – У нас сорок тысяч простых нукеров под рукой собралось. Зачем самому делать то, что с радостью совершат для вас безродные степняки?

– Нет, Девлет, – с покровительственной улыбкой покачал головой мурза. – Очень многого они не смогут сделать вместо меня, даже если очень захотят. Эй, десятник, – подозвал он охраняющего покой правителей нукера. – Пойди ко мне в шатер и принеси лук и колчан, что висят на дальней от входа стене.

Когда воин вернулся и протянул саадак – полный набор из колчана со стрелами, налуча и чехла, Кароки-мурза кивнул, забрал у него оружие, после чего самолично вынул лук и благоговейно его поцеловал. Выбрав стрелу, он наложил ее на тетиву и с кряхтением поднялся на колено:

– Ты посмотри на них, Девлет. Они спокойно глазеют из-за частокола, никак не веря, что карающая рука Аллаха сможет достать их на таком расстоянии. Теперь посмотри, и скажи, кто из них кажется тебе самым глупым и нечестивым?

– Кто? – Гирей-бей заинтересованно осмотрел тянущийся по верху стены частокол, за которым маячили русские ратники. – А вон тот, рыжий, что вовсе без всякого шлема или шапки бродит?

– Хорошо, – глубоко вдохнул Кароки-мурза, задержал дыхание, поднял лук, на мгновение замер. Потом, крякнув от натуги, слитным движением выпрямил левую руку, одновременно правой натягивая тетиву и почти сразу выстрелил.

Рыжий мальчишка, дернув головой, начал падать набок. Из левого глаза его выросла стрела.

– А теперь тот, что над ним, к нам спиной стоит.

– Хорошо, – тихо пропел Кароки-мурза, накладывая новую стрелу.

Щелкнула по браслету отпущенная тетива, еле заметный штрих чиркнул в просвет между верхом частокола и навесом, и отец мальчишки, удивленно охнув, упал на своего сына со стрелой между лопаток.

– Вот так, – опустившись на подушки, мурза отложил лук и сделал пару глотков кофе. – Совсем остыл. Нужно подогреть кофейник. Так вот, Девлет. Война с язычниками похожа на охоту на глупых голубей. Они много хлопают крыльями и иногда норовят уклюнуть, но все равно не способны отбиться от