Донос мертвеца

мнил, что захватить оседлавшую реку деревушку ему так и не удалось, а значит, любой отправленный в тыл транспорт - хоть пустые сани, хоть маленький обоз с павшими и тяжелоранеными - будет перехвачен и уничтожен.

Вот как откликается нарушение элементарного правила ведения военной кампании: не оставлять за спиной вражеских крепостей!

Однако упрямый дерптский епископ не желал признавать никаких правил и законов, и гнал, гнал армию Ливонского Ордена вперед, к Новгороду. А ну, как окажется, что заговор раскрыт, и ливонцев не пропустят в стены древнего города, что тогда? Окрестные деревни и посады армия, конечно, разорит. Но как потом возвращаться с ранеными и добычей по оставшейся непокоренной земле?

Больше всего получившему отличное образование сыну великого магистра хотелось взять священника под стражу, и держать где-нибудь в отдалении, а самому неспешно и правильно провести кампанию от начала и до полной победы, но... Но из идущей сейчас по реке тысячной армии четыре сотни составляли именно епископские, "монастырские" латники и рыцари, именно епископ выделил для похода две пищали и заплатил ландскнехтам, оставшимся осаждать упрямый Гдов. И вряд ли его вассалы так уж спокойно отнесутся к аресту своего господина и станут исполнять приказы орденского командующего. Приходится выбирать между общепринятыми законами ведения войны и численностью своей армии. Откажись он выполнять прихоти проклятого священника - тот сразу уведет половину войска.

Одно хорошо - после этой стычки он сможет посадить на коней еще шестерых ливонских рыцарей. Из числа тех, что начинали поход, переправившись через озеро на лодках, в надежде заполучить лошадей уже здесь, захватить их в богатых конюшнях Гдова и окрестных русских деревень.

- Как вы себя чувствуете, барон? - командующий армией заставил своего жеребца, изрыгающего из ноздрей клубы пара, подступить к Аугусту де Толли.

- На удивление неплохо, господин кавалер, - слегка улыбнулся ливонец. - Ничего не болит. Разве только усталость напала.

- Вы поедете верхом, или мне приказать освободить для вас повозку?

- Конечно, верхом! - возмутился дворянин. - Я пока еще не куль с просом!

- Рад вашей бодрости, - кивнул командующий и повернулся к раненым крестоносцам. - А вы, господа?

- Мы еще и ленц удержать сможем! - за двоих ответил Мартин де Бартельс, которому русский кистень сломал левую ключицу. Кирасу с него кнехты уже сняли, а руку подвязали к груди. Возможно, удержать копье дворянин действительно бы смог, но вот поводья - вряд ли.

- Хорошо, - сделал вывод сын Кетлера. - Тогда починку ваших доспехов мы оставим до вечера, а пока продолжим путь.

Он сделал знак трубачу, легонько тронул длинными шпорами бока своего коня. Над замерзшей рекой прокатился низкий переливчатый гул - похоже, от русских холодов замерзла даже музыка. Передовой отряд, полностью собранный из крестоносцев и их оруженосцев, двинулся дальше по реке.

Стоило всадникам миновать русичей, как оставленные уложить погибших