Зазеркальные близнецы

?

— Ну вы даете, сударь! — Старичок разволновался и всплеснул сухонькими ладошками. — Кто же оставит свои визитные карточки в таком, — он широким жестом обвел помещение, — пикантном месте. Впрочем, — он схватил Бекбулатова за рукав и с силой, неожиданной в столь хрупком теле, увлек его за собой в глубь лаборатории, — я обнаружил в одном из труднодоступных мест интересную бирочку! — Владимиру, повинуясь нажиму эксперта, пришлось встать на колени и невозможным образом вытянуть, изогнув при этом, шею, мимолетно простившись со своими позвонками, хрустнувшими при этом довольно красноречиво. — Весьма, я вам доложу, интересную…

Прямо перед глазами штаб-ротмистра оказалась приклепанная к металлическому кожуху какого-то хитрого устройства — не то центрифуги, не то автоклава — алюминиевая на вид табличка с глубоко выбитым номером и совершенно непонятной надписью на черном лаке: “Сделано в СССР”.

С трудом выбравшись из узкого закутка, куда его в полном смысле этого слова впрессовал Высоковский, Бекбулатов безнадежно попытался отряхнуть вымазанные теперь еще и в пыли многострадальные, некогда щегольские брюки и вытер руки примерно таким же по чистоте платком.

— И что же это за фирма такая — “СССР”? — поинтересовался он, крутя шеей, издававшей какое-то настораживающее пощелкивание.

Эксперт пожал плечами, всем своим видом демонстрируя полную неосведомленность в данном вопросе:

— Никогда ранее не сталкивался, сударь. Но, скорее всего, это какая-то аббревиатура.

Ладно. С этим можно подождать, никуда не денется. Покопаемся в инфосети…

— А что можно сказать о продукции?

Модест Петрович снова оживился:

— Насколько я могу судить, героин здесь производился отменнейший! Осмелюсь высказать предположение, что этот продукт наиболее чистый из всего произведенного на территории Российской Империи, не исключая промышленного призводства. Боюсь сглазить, но качество — высочайшее! Конечно, нужно будет проделать соответствующие анализы… Но вчерне могу утверждать безапелляционно!

Интересно. Если сопоставить все эти данные с количеством изъятого здесь зелья, то получится… Ничего себе лаборатория! Похоже, господин штаб-ротмистр, скоро вы будете лишены приставки “штаб”, весьма скоро!

— А сырье?

“Профессор” прошелся перед Бекбулатовым, заложив руки за спину, как университетский преподаватель перед внимательной аудиторией. Да он, собственно, и был университетским преподавателем — приват-доцентом Челябинского политехнического университета, основанного высочайшим повелением в 1942 году.

— А вот сырья, батенька, по всем моим прикидкам маловато-с. Скромненький, я вам доложу, запас. Особенно для лаборатории такого размаха. Да сами посмотрите…

Он подвел Владимира к стеклянному лотку, в котором лежало несколько лоснящихся, отвратительных на вид красно-бурых комьев опиума-сырца примерно фунтика по два каждый. Где-то восемь-девять фунтов, не больше…

— Восемь фунтов, шесть золотников и три с половиной доли, — подтвердил Высоковский догадку штаб-ротмистра.

— Негусто.