Донос мертвеца

е, пытаясь отдышаться. Немного придя в себя, спрятал нож обратно за голенище валенка, развязал мешочек. Вместо ожидаемого золота там оказался еще сохранивший запах духов кружевной платок, прядь пшенично-золотых волос и ладанка с какими-то опилками. Русич разочарованно сплюнул, отшвырнул его в сторону, успевшую остыть на морозе серебряную цепочку запасливо намотал себе на запястье и, при каждом шаге глубоко проваливаясь в снег, стал пробираться вверх по течению.

- Еще один рыцарь! - в ярости прошептал кавалер Иван и перевел взгляд на сдавшегося в плен купца.

Он кому-нибудь нужен? Проводником выступает епископ, договориться насчет выкупа удастся не скоро, а таскать с собой лишнюю обузу - много дней. Крестоносец обнажил меч и тронулся к пленнику.

- Нет! Не-ет! Господи Иисусе, не надо! - купец понял, что его ждет, и упал на колени, закрываясь руками. - А-а-а!

Просвистевший клинок оборвал жалобный вопль, обрубив одну руку и погрузившись от ключицы чуть не до живота. Труп отвалился в снег.

- Надо было шубу с него сперва снять, - разочаровано вздохнул фон Гольц. - Теперь испорчена.

Вид разбросанных тут и там мертвых тел, слегка припорошенных снегом, заставил Прослава поежиться - однако он увидел, как с краю реки рыцарские сервы начинают расставлять шатры, и заторопился распрягать уставшую за день Храпку.

- Эй, раб, иди сюда, - подошел заведующий едой кнехт.

- Да нам барона нужно бульоном... - начал было вчерашнюю песню раб кавалера Хангана, но латник небрежно отмахнулся:

- Успеешь. Иди за мной. И ты тоже, - поманил он Бронислава.

Соседи, переглянувшись, послушно двинулись за воином.

- Вот, - подвел их кнехт к паре саней с запряженными в них лошадьми. Ты за эту отвечаешь, ты за другую. Накормить, напоить, попоной укрыть. В общем, головой отвечаете.

- Понял, господин, - Прослав увидел в одних санях большое кровавое пятно и тут же положил ладони на оглобли других. - Все сделаем.

Поставив порученные ему сани рядом со своими, серв выпряг чужую лошадь, вывел из оглоблей, сунул под морду пук сена. Пошел искать попону. Но вместо попоны рука его наткнулась под сеном в чужой повозке на плотно укатанный тюк. Прослав подтянул его к себе, взглянул, и его словно окатило кипятком: парча! Он тут же уронил тюк обратно, испуганно огляделся по сторонам. Но на одного из многих тружеников ливонской армии никто не обращал никакого внимания, всем вполне хватало и своих хлопот.

- Я просто пока отложу, - негромко произнес Прослав, подхватил тюк и, изо всех сил сохраняя спокойствие, перекинул его к себе в сани. Немного выждал... Нет, никто не бежал хватать его за руку, никто не уличал в воровстве и не пытался повесить на дереве.

Он вспомнил, что так и не укрыл конягу, вернулся к чужой повозке, продолжил поиски и наткнулся еще на один тюк. На этот раз - просто холст. Прослав вздохнул с некоторым даже облегчением: невелика кража, и уже почти открыто перенес к себе - должен же он навести порядок в доверенных ему санях? Наконец