Печать на сердце твоем

жаль. Но им уже не помочь…

— Сиди здесь, — вздохнул он. — Пойду пройдусь. Послушаю…

Злочев был невелик, но торг здесь, естественно, имелся. Тоже небольшой, но людный. Згур без особого любопытства поглядел на цветные коврики и черные кувшины с резным орнаментом, привезенные из окрестных селений, выпил кубок неплохого пива, пришедшегося после вчерашнего весьма кстати, и принялся, не торопясь, прислушиваться к разговорам. Болтали о всяком, но вскоре от худого, как жердь, селянина, торговавшего ранними яблоками, удалось услыхать то, что интересовало. Торговец был утром в палатах газды, куда привез мешок яблок. Яблоки у него не купили, зато знакомый холоп поведал такое…

Згур пристроился поближе к собравшейся около торговца толпе, купил еще один кубок пива и стал слушать. Начало он уже знал: нежданный приезд дочки самого Ивора, встреча у ворот, пышный пир. Рассказчик долго перечислял великое обилие съеденного и выпитого (это, похоже, поразило его более всего). Но самое любопытное, что одним пиром дело не ограничилось. Газда Колдаш разослал гонцов во все окрестные селения, к дедичам и сельским войтам, сзывая всех на новое сонмище. А для этого сонмища ведено свозить в Злочев припасу разного, и пиво варить, и цельных быков жарить. А еще в палату позваны кравцы, дабы обрядить хозяев во все новое, и будто плотники получили заказ строить столы на всю городскую площадь, так что пировать будет и стар и млад. Но это случится завтра, а пока палаты ведено держать на запоре, и даже торговцев не пускать без особого разрешения газды. А чтоб надежней было, Колдаш созвал в Злочев всех своих стражников, даже тех, которых за податью посылал…

Толпа живо обсуждала невиданные новости, особенно упирая на будущее угощение. Как понял Згур, прижимистый дедич не часто поил-кормил своих земляков. И ежели он решился на такое, то, видать, не зря…

Згур уже собрался уходить, как вдруг один из собеседников указал куда-то в толпу, присовокупив: «Ее! Ее спросим!» Любопытные рванулись вперед, окружив невысокую темноволосую девушку, которая тащила большую плетеную сумку с разной снедью. Как понял Згур, девушка служила в палатах, и теперь возбужденные злочевцы решили узнать все из первых уст. Згур не стал подходить ближе. Едва ли в такой толпе девица скажет что-нибудь новое. Значит, следует подождать…

Он догнал девушку возле торга, улыбнулся, взглянул прямо в глаза:

— У тебя тяжелая сумка, красивая! Давай помогу! Девушка на миг растерялась, затем улыбнулась в ответ:

— Помоги! Ты, я вижу, приезжий?

— Угадала! — он вновь усмехнулся, мельком отметив, что девица — из дурнушек, одета бедно, значит, и разговаривать будет легче. — Меня зовут Згур. А ты здешняя?

— Да. В палатах служу. У газды. Сойкой звать. А ты откуда?

Згур взял тяжелую сумку, закинул на плечо и взял девицу за руку. Та не возражала.На постоялом дворе Черемоша не оказалось. Згур подождал до вечера, но парень так и не появился. Оставалось пожалеть, что он попросту не запер чернявого или даже не связал.