Печать на сердце твоем

усатая рожа расплылась в довольной улыбке.

— Потом — девку сюда. А там поглядим, какую с вас виру взять!

Черемош зашипел и вновь схватился за меч. Парни подняли дубины…

— Назад! — в голосе Улады зазвенел металл. — На кол хочешь, холоп? Я дочь сиятельного Ивора, Палатина Валинского. Повторить?

— Чего?!

Усатый моргнул и задумался. Дело было для него явно непривычным и потребовало немало времени. Наконец он поскреб затылок.

— А все одно! Разрешение требуется!..

— Гляди!

В руке девушки блеснула серебряная тамга. Усатый недоверчиво покосился на Уладу и неохотно поклонился:

— Так что, прощения просим, сиятельная! Да только все равно мы вас к газде отправим. Приказ! У которых разрешения нет…

— Веди, да побыстрее! — нетерпеливо бросила Улада, а Згур успокаивающе похлопал по плечу взбешенного Черемоша. Где-то так он все себе и представлял. Их узнали, теперь отведут к дедичу…

Усатый вызвался сам проводить нежданных гостей. До Злочева, как выяснилось, рукой подать — полчаса верхами. Для верности старшой взял с собой троих, причем один из парней достал из-за плеча новенький гочтак и тщательно зарядил. Згур хмыкнул — сторожевая служба в Злочеве неслась справно. Теперь не убежишь!

Поселок был велик, даже не поселок, а настоящий город — с высоким частоколом, деревянными башнями по углам и даже глубоким рвом, в котором неподвижно стояла зеленоватая, дурно пахнущая вода. Конечно, против сотни Кеевых кметов Злочев не продержится и часа, но в этих глухих местах посягнуть на могущество газды Колдаша некому. Згур вспомнил рассказы дяди Барсака. В земле уле-бов правят не Кеи и даже не Палатин Валинский. Власть Ивора кончается за стенами Валина и Дубеня, а вот дальше все решают всемогущие дедичи, такие, как Колдаш. Они судят, собирают подати, держат сотни вооруженных холопов. Когда-то так было и у волотичей, но Великая Война очистила Край от этих пауков. И Згур почувствовал гордость за родную землю. Мать Болот не оставляет своих сыновей!

У ворот их встретила еще одна стража. Старшой, на этот раз не усатый, а бородатый, бывал в Валине и, узнав Уладу, поспешил согнуться в поклоне, присовокупив, что немедленно отправит посыльного к газде. Улада явно успокоилась, и даже Черемош перестал сверкать глазами и поминутно хвататься за рукоять алеманского меча. Згура все это не волновало. Будь он просто наемник, честно отрабатывающий горсть серебра, он бы уже искал выход, как выбраться из ловушки. Но сейчас все шло правильно.

Вскоре примчался запыхавшийся гонец, сообщивший, что газда Колдаш вместе с сыном спешат встретить дорогую гостью. Упоминание о сыне дедича явно не понравилось Черемошу. Он нагнулся к уху Улады и начал что-то шептать, но та лишь дернула плечом и отодвинулась. Девушка была уверена в себе, и Згур вновь едва сдержал усмешку.

Наконец у ворот показалась целая процессия. Впереди ехали холопы в сверкающих кольчугах. Один из них нес значок с изображением вставшего на дыбы единорога — тамгой хозяев Злочева. А за ними на могучем