Спартак

деды, — нас Негодней вырастили; наше Будет потомство еще порочней.

42. МАРК КРАСС: БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ

Спартак шел на юг.

Именно эти теплые сентябрьские дни 72 года до Р.Х. оказались самыми страшными для Рима. Еще бы! Впереди гладиаторского войска, опережая его на много Переходов, летела голосистая богиня Эхо. Летела, спешила, вопила во все горло: "На Рим! Они идут на Рим! Спартак идет!" Этот крик разбудил другую богиню — Панику, неистовую дочку лесного владыки Пана. И замерзала кровь в жилах, и становились кости водой, и поднимались воды до самой души…

СПАРТАК ИДЕТ!

Этот давний ужас все еще чувствуется в коротких строчках римских историков.

Аппиан:

"Спартак… со 120 000 пехоты поспешно двинулся на Рим. Он приказал сжечь весь лишний багаж, убить всех пленных и перерезать вьючный скот, чтобы идти налегке".

Флор:

"Окрыленный этими победами, он — чего уже одного достаточно для нашего позора — составил план нападения на Рим".

Орозий:

"…Государство испытывало почти не меньший страх, чем когда Ганнибал стоял угрожающе у ворот Рима… Это была война, на которую уже нельзя было спокойно смотреть, но которой следовало повсюду бояться".

Конечно, римляне знали, что штурм столицы едва ли возможен, что стены крепки и ворота заперты, но страх был сильнее, страх катился всесокрушающей лавиной, как тогда, во времена давней Ганнибаловой войны. "Спартак у ворот!" Что могло быть страшнее?

В эти дни, показавшиеся римлянам преддверием Армагеддона, оставалась лишь одна надежда. Звали эту надежду Марк Лициний Красс. Последняя римская армия выступила в поход.

…Наверное, именно тогда, теплой осенью 72 года до Р.Х., Красс впервые в жизни вздохнул полной грудью. Теперь он, Марк Лициний, — Спаситель Отечества. Он — и никто другой. Не Помпеи — Красс! Наступал звездный час, час великой славы, до которой оставался всего лишь один шаг. И сделать этот шаг было так просто — всего лишь разбить Спартака…

Не будем мешать Марку Лицинию. Пусть ведет войско, пусть внимает прощальным напутствиям отцов-сенаторов, пусть ободряюще улыбается плачущим матронам. Его час еще впереди, а мы пока поглядим, как идут дела у нашего великолепного парня.

Марш Спартака на Рим — еще одна загадка в числе многих. На первый взгляд все ясно: решив не уходить из Италии, вождь восставших готовился нанести удар в самое сердце Римской республики. Двигаться следовало быстро, отсюда и сожженный обоз, и убитые пленные. Гладиаторское войско всесокрушающей лавиной покатилось на юг…

…И вновь хочется повторить: у страха глаза велики. Сто двадцать тысяч только пехоты! Уверен, на самом деле спартаковцев было куда меньше, но перепуганные римляне подсчитали именно так.

Итак, Спартак идет на Рим, однако до Рима почему-то не доходит, сворачивает. Что за притча?

Вновь вспомним Аппиана:

"Спартак переменил решение идти на Рим. Он считал себя еще не равносильным римлянам, так как войско его далеко не все было в боевой готовности и не в достаточной мере вооружено; ни один