Печать на сердце твоем

, каков будет заказ, то изрядно переполошились. Однако Згур был тверд. Тряхнув серебром, он напомнил о том, что фрактарии — народ нетерпеливый и обидчивый, после чего получил заверения, что все пожелания «господина комита» будут исполнены точно и в срок.

Наутро, когда фрактарии выстраивались у пристани, отряд было не узнать. Вместо старой потрепанной одежды на «катакитах» были новые плащи. Каждая сотня имела свой цвет. Бойцы Гусака оделись в серое, Крюка — в память о его прежнем наряде — в синее, а Сажа узрел своих подчиненных в черном. Обновка пришлась по душе. «Катакиты» весело улыбались, перемигивались, щупали добротную ткань.

Плащей пришлось шить не двести, а побольше. Три десятка молодых парней попросились в отряд, заявив, что при нынешнем Кей-Саре им все равно здесь не жить. Подумав, Згур согласился — и кравцы получили дополнительный заработок.

Самому Згуру довольные щедрой оплатой мастера преподнесли алый плащ с тяжелым золотым шитьем. Он вначале хотел отказаться, но потом решил, что так будет лучше. Комиту и положено носить алое. Его должны видеть и узнавать — ив походе, и в горячке боя.

…Згур знал: голодный боец — плохой боец. Раздетый или в рванье обряженный — и того хуже. Но плащи — только полдела. И вот, когда настал час садиться на лодьи, ударил барабан. Згур махнул рукой — и над кормой медленно, словно нехотя, развернулся тяжелый стяг. Он был малиновым, как это принято у румов, и на темном, словно пропитанном кровью, полотне грозно смотрелся вставший на дыбы единорог.

Фрактарии замерли в изумлении, а затем по рядам пробежало:

— Хайра! Хайра! Хайра!

Глаза «катакитов» горели восторгом, в дружном крике слышалось торжество. Да, так и должно быть! Без стяга войско — не войско, даже самое малое.

— Хайра! Хайра! Комит Згур! Комит Згур! На миг он почувствовал стыд. Его славят — и за что? Эти ребята и сами бы разобрались, без всяких подсказок. Велика доблесть — стычку выиграть да глупую стражу провести! Но стыд быстро исчез, сменившись совсем другим чувством. Единорог на его клинке — просто случай. Но

ведь он справился! Эти вояки, прослужившие не один год в лучшем войске мира, признали его вождем!

Внезапно вспомнились нелепые слова венета, но Згур поспешил отогнать сомнения. Невелика его заслуга, но таков уж нрав у тех, кто военные плащи носит. Пусть кричат! Главное, чтобы голова трезвой осталась. Да и недолго фрактариям комита Згура славить. Только до Сури, до города Лучева. А там — другого сыщут. Дядя Барсак правильно говаривал: «Незаменимых у нас нет. Был один — и того заменили!»

Темная холодная вода плескалась у самого борта. Слышался мерный плеск — весла раз за разом погружались в неровную речную гладь. Згур взглянул на близкий берег. Одно и то же: пятна серого снега, черные крыши вдали…

— Продолжай, — кивнул он молодому фрактарию, пристроившемуся тут же, на дощатом возвышении у самой кормы. Парня звали Сова, хоть на сову он никак не походил — белокурый, голубоглазый, с маленькими ямочками на румяных щеках.