Печать на сердце твоем

Девица не столь наивна.

— Я отказался выполнить приказ, сиятельная.

— Да ну? За это не выгоняют!

Она не верила, голос стал еще более язвительным, даже злым.

— Это было на войне…

Ее глаза на миг оказались рядом, и Згуру почудилось, что на него смотрит кто-то другой — постарше и куда опаснее. Словно он попал в плен, и сейчас его будут допрашивать…

— На войне? Да ну? Это на какой же?

Да, он не ошибся. Впрочем, тут его не поймают.

— У сиверов. Войско Кея Велегоста. Третья сотня Края.

— Какие войска пришли к Кею Велегосту из Валина? Згур едва не засмеялся. Да, молодец девица! Интересно, обязан ли он знать это? Пожалуй, да. Войско Велегоста было небольшим, за долгий поход удалось не просто перезнакомиться, но и подружиться.

— Три сотни «коловратов». Первая, синего значка — сотник Удай, вторая, белого — сотник Зорка…

— Ладно… — ее голос стал мягче, губы улыбнулись. — Странно, ты говоришь правду, наемник… Значит, ты берешься довести нас до Тириса? За сколько?

И опять можно было спорить, говорить о трудностях дороги, набивать цену. Но Згур уже понимал — Улада куда лучше разбирается в людях, чем ее наивный воздыхатель.

— Сотня гривен серебром.

Это было много. Даже очень много, но дочь Палатина лишь пожала широкими плечами.

— Две тысячи алеманских шелягов? Ты думаешь, я возьму такие деньги с собой?

Его вновь проверяли. Если он действительно собрался к румам, то, конечно, должен продумать и это.

— Не обязательно таскать с собой мешок серебра, сиятельная. Достаточно взять долговую запись на кого-то из торговцев из Тириса…

— Чтобы ты нас в Тирисе и зарезал? Нет, наемник, сделаем иначе. Пятьдесят гривен ты получишь в Тирисе, остальные — в Рум-городе. И учти, записи будут без имени, только я знаю, к кому обратиться за серебром.

Згур лишь кивнул, мысленно пожалев беднягу Черемоша. Ежели такую взять замуж!.. Впрочем, нет, такую и брать. Случись беда, эта не растеряется, не начнет вопить, увидев дохлую мышь.

— Я не очень верю тебе, наемник. Но сотня гривен — хорошая гарантия твоей верности. Надеюсь, ты понял, что будет с тобой, если нас поймает Палатин?

Она сказала «Палатин», а не «отец» или «Ивор». Интересно, почему? По привычке?

— Догадываюсь, сиятельная.

— Не догадываешься. Палатин не даст умереть тебе раньше, чем через месяц. И это будет самый интересный месяц в твоей жизни, наемник!.. Служанку я смогу с собой

взять?

Переход был столь неожиданным, что Згур не удержался:

— Разве для того, чтобы кинуть ее волкам — или разбойникам.

Длинный нос дернулся.

— Но… Кто будет меня раздевать перед сном? На этот раз язык удалось вовремя прикусить, что стоило немалого труда. Впрочем, чуть подумав, Згур понял — эта избалованная девица по-своему права. Она привыкла жить именно так.

— Ужасно! Может… мне еще и мужчиной переодеться?

— Подойди к свету…

Это было маленькой местью за начало их разговора. Впрочем, Улада стояла столь же невозмутимо, словно перед нею был кравец, собравшийся шить