Зазеркальные близнецы

, это… господин полковник… — жалко залепетал Илья Евдокимович, инстинктивно отодвигаясь от стола. — Я решил…

— По порядку и подробно, — раздалась четкая команда.

Торопливо, глотая окончания слов, путая ударения и сбиваясь на канцеляризмы, перетрусивший толстяк, поминутно вытирая огромным платком-простыней обильно струящийся по обширной лысине пот, вкратце поведал грозному начальнику всю историю побега Бежецкого. По ходу доклада, видя внимание, с которым слушал начальник, поощрительно кивая время от времени, он немного приободрился и под конец даже с некоторой потаенной гордостью заявил:

— По моему приказу всю одежду “объекта” нашпиговали “маячками”, так что мы в любой момент можем легко определить его настоящее местонахождение. Датчики устанавливались с учетом того, что “объект” опытен в подобных делах, поэтому часть из них была сравнительно легко определима. “Объект” их практически сразу обнаружил и нейтрализовал, предположительно экранировав чем-то металлическим вроде фольги. Остальные датчики, более адаптированного типа, он не нашел и на протяжении всех пяти дней находился под нашим наблюдением. Как, впрочем, и сейчас.

Полковник, который, чувствовалось, уже отходил от приступа гнева, саркастически заметил:

— Ну и где находится “объект” в данное время?

Илья Евдокимович не нашел что ответить, так как пеленгация беглеца ни сегодня, ни вчера, ни позавчера — словом, с момента прочного замирания “объекта” на одном месте не производилась. Лихорадочно обдумывая, на кого спихнуть ответственность за свою вопиющую халатность, Колосов рискнул заметить:

— Да какая разница, господин полковник. Куда он отсюда денется — кругом глушь и полное безлюдье. Как на подводной лодке. А найти самостоятельно дверь… Тем более что ротмистр Бежецкий — человек трезвого образа мыслей, в чрезмерном пристрастии к фантастике не замечен, и заподозрить, что внезапно попал в иной мир…

— “Какая разница”, — передразнил Колосова Полковник, видимо окончательно вернувшийся в свое обычное расположение духа. — А если господин Бежецкий изволят сломать себе на этих скалах ногу или, не дай бог, шею? Конечно, хорошо, что он трезво мыслит, но ведь он не альпинист вроде бы?

Толстяк снова обмер, он совсем не подумал о такой возможности, вернее, не подумал о том, что пленник может оказаться очень уж нужен Полковнику… О многом он не подумал, черт побери! Решив все же побарахтаться, Илья Евдокимович отважился на вопрос:

— А разве экс-ротмистр представляет из себя какую-нибудь ценность? Ведь, насколько я могу предположить по вашему присутствию здесь, объект, то есть Бежецкий-второй, уже успешно внедрен…

Полковник уже поднялся было из кресла и собрался уйти, не произнося ни слова, но при последних словах Колосова обернулся в дверях:

— Оставьте свои предположения при себе, дражайший Илья Евдокимович! Это совершенно не относится к вашей компетенции, зарубите себе на вашем жирном носу!

— Но…

— Немедленно определить местоположение бежавшего Бежецкого. — Полковник,