Зазеркальные близнецы

стил нить речи старика, оказавшегося не кем иным, как первым гоф-министром великого княжества Саксен-Хильдбургхаузе некого.

Новость была просто потрясающей: пышная делегация, состоявшая из чиновников Саксен-Хильдбургхаузенского посольства и представителей великокняжеского двора, явилась ни много ни мало для того, чтобы вручить скромному российскому офицеру корону этой небольшой, но имевшей древнюю историю монархии, расположенной в самом центре Европы. Волей случая оказалось так, что графиня Бежецкая, урожденная графиня Ландсберг фон Клейхгоф (вот в чем заключалась причина внезапной ее любви к немецким родичам), оказалась единственным отпрыском некогда раскидистого, а теперь почти совершенно вымершего древа Хильдбургхаузенской династии. А так как по вековым законам великого княжества, только формально не считавшегося королевством, свято чтимым его обитателями, женщина не могла носить древнюю корону Хильдбургхаузенов, а детей мужского пола (равно как и женского, между прочим) претендентка пока не имела, законным правителем вплоть до рождения наследника престола должен был стать ее супруг, то есть он, Александр Павлович Бежецкий.

Вполуха следя за вычурными речами сановников, Александр мысленно разворачивал перед собой карту Германской Империи (местного, естественно, ее аналога) и разыскивал на ней не столь уж и маленький по масштабам здешней лоскутной Европы (но совершенно ничтожный по российским) причудливо изрезанный клочок земли, окрашенный в травянисто-зеленые тона. Площадь — чуть более тысячи квадратных километров, население — около полутора миллионов человек, столица — город Хильдбургхаузен… Удивительно, до чего же много информации всадили люди Полковника в голову вчерашнего офицера Советской Армии, довольно приблизительно помнившего подобные данные, относящиеся даже к его родной стране.

Тем временем перестав говорить, старик взял с протянутой ему атласной подушки такую же, как и у него самого, зелено-золотую ленту и огромную, переливающуюся сотнями разнокалиберных бриллиантов многолучевую звезду и попытался возложить сии знаки великокняжеского достоинства на свежеиспеченного монарха. За его спиной маячило еще несколько сановников с такими же подушками, на которых, как успел заметить Бежецкий, возлежали сверкающая бриллиантами корона, похожий на бейсбольную биту скипетр, горностаевая мантия и еще какие-то непонятные регалии… Александр не в силах выдержать всего этого спектакля заслонился руками и попятился.

— Э… господа! Постойте! Это так неожиданно. Я не могу так вот скоропалительно принять ваше лестное предложение…

В выцветших от времени бледно-голубых глазах гоф-министра, казалось навечно, застыло недоумение. Он нетерпеливо повернулся всем телом к переводчику (а у старичка-то застарелый остеохондроз!) и выслушал торопливый перевод, после чего разразился длинной речью. Александр знал теперь благодаря столь усиленной подготовке немецкий язык, но следить за смыслом старомодной речи, тем более на специфическом нижнесаксонском диалекте,