Ангел Спартака
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Ангел Спартака, Валентинов Андрей . Жанр: Историческое фэнтези. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Название: Ангел Спартака
Автор: Валентинов Андрей
ISBN: 5-699-14876-0
Год: 2006
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 359
Ангел Спартака читать книгу онлайн
Ангел Спартака - читать бесплатно онлайн , автор Валентинов Андрей
Беглая рабыня в заброшенном храме вершит забытый обряд вызова. Явившийся на зов Учитель, Первенец, темный и неукротимый дух, поведет свою «обезьянку» в дальний и кровавый путь. Личная разведчица Спартака, возлюбленная Юлия Цезаря, жрица-убийца таинственного Подземного Отца, собеседница ангелов, завсегдатай «загробного Дахау», она доживет до дня великой битвы – когда над Вифлеемом загорится звезда новой эпохи.
Новый роман Андрея Валентинова, признанного мастера криптоистории, в яркой художественной форме продолжает тему, начатую писателем в романе «Спартак».
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Перейти на страницу:
ебята, всем ребра не сломаешь. А если вместе в таберну заглянем, долго не просидим. Или в драку ввяжемся — или хуже чего, под чужой глаз попадем. Тут с девками долго не сидят, стихов греческих не читают.
— Тогда пойдешь ты, Аякс. Найдешь самую грязную таберну и просидишь там весь вечер. Все, что увидел, услышал, — мне расскажешь. Все!
— Это как? Вообще — все?
— Все — это все, мой Аякс.
Антифон
Вспомнила только сейчас... Учитель сказал тогда: «Живому — не стоит». Тогда... «Тогда» кончилось, теперь мне можно все, все позволено. «Склонились вечерние тени, тени смертные», смыкаются черной тьмой безвидные своды Шеола, лишь вдали еле заметный огонек. Память? Свет погребальных факелов? Кто скажет?
«Тогда»... Тогда от этого сна осталась лишь боль, тягучая, ноющая, — у самого сердца. С трудом смогла встать, Испугался, хотел бежать за лекарем.
Вспомнила.
* * *
Дать сигарету, обезьянка?
Да.
Щелчок зажигалки, горький дым во рту. Учитель рядом, совсем рядом, но я его не вижу, это просто сон.
...Не вижу Его, не вижу себя. Вместо сигареты еле заметный тлеющий уголек. Просто сон. Просто сплю.
— Кто это, Учитель?
— Ты, Моя обезьянка. Ты, которая умерла год назад Тебя нашли возле старого храма, сразу же после того, как ты плеснула кровь на алтарь. Хотели взять живой, за тебя полагалась награда, но ты пыталась драться.
— Вижу.
Знакомый бар, знакомый столик. Я уже сидела здесь, ожидая Хэмфри. Но сейчас я не сижу — стою. Избитая, окровавленная девчонка — босая, в рваной тунике с ножом в руке. Нет, не с ножом — со спицей-заколкой, той самой, памятной. Глаза закрыты, на левой щеке — черное пятно.
— Твое кресло пустует, Учитель.
— Не важно. Ей — тебе! — некуда спешить. Ты спрашивала, сколько раз умирала Лилит? Об этом она скажет на Суде, а Я покажу, сколько раз придется умирать тебе, Папия.
— Учитель...
Пойдем.
Иду.
Знакомые бараки, знакомая дорога. За спиной — широкая площадь, куда каждое утро приходят автобусы, чуть в стороне — калитка, через которую хотел уйти доктор Андрюс Виеншаукис. А впереди что? Там я еще не бывала.
— Значит, первый раз я должна была умереть той ночью? И если бы не Ты...
— Не спрашивай. Смотри.
Смотрю.
Там — площадь, тут — поле. Обычное поле, обычная осенняя грязь. Вдали — река, за рекой... Ничего нет за рекой — туман.
— Ты... Ты решил показать мне это, Учитель, потому что я... Потому что мы поссорились?
— Угу. Ты ссоришься с крысой, прежде чем растоптать ее?
Крысой, даже не обезьяной... Впрочем, мне все равно, мне все равно. Не мне одной — тем, кто здесь, тоже.
Повозки, повозки, повозки. Странные повозки, я их не видела, огромные телеги без лошадей. Подъезжают, останавливаются, высаживают приехавших, уезжают, уступая место все новым, новым, новым... Повозки? Пора вспомнить, все вспомнить! Не повозки — грузовики, грузовые авто. Люди сидят прямо в кузовах, держатся за деревянные, покрытые зеленой краской борта. Остановился. Уехал. Остановился. Уехал. Остановился...
—
— Тогда пойдешь ты, Аякс. Найдешь самую грязную таберну и просидишь там весь вечер. Все, что увидел, услышал, — мне расскажешь. Все!
— Это как? Вообще — все?
— Все — это все, мой Аякс.
Антифон
Вспомнила только сейчас... Учитель сказал тогда: «Живому — не стоит». Тогда... «Тогда» кончилось, теперь мне можно все, все позволено. «Склонились вечерние тени, тени смертные», смыкаются черной тьмой безвидные своды Шеола, лишь вдали еле заметный огонек. Память? Свет погребальных факелов? Кто скажет?
«Тогда»... Тогда от этого сна осталась лишь боль, тягучая, ноющая, — у самого сердца. С трудом смогла встать, Испугался, хотел бежать за лекарем.
Вспомнила.
* * *
Дать сигарету, обезьянка?
Да.
Щелчок зажигалки, горький дым во рту. Учитель рядом, совсем рядом, но я его не вижу, это просто сон.
...Не вижу Его, не вижу себя. Вместо сигареты еле заметный тлеющий уголек. Просто сон. Просто сплю.
— Кто это, Учитель?
— Ты, Моя обезьянка. Ты, которая умерла год назад Тебя нашли возле старого храма, сразу же после того, как ты плеснула кровь на алтарь. Хотели взять живой, за тебя полагалась награда, но ты пыталась драться.
— Вижу.
Знакомый бар, знакомый столик. Я уже сидела здесь, ожидая Хэмфри. Но сейчас я не сижу — стою. Избитая, окровавленная девчонка — босая, в рваной тунике с ножом в руке. Нет, не с ножом — со спицей-заколкой, той самой, памятной. Глаза закрыты, на левой щеке — черное пятно.
— Твое кресло пустует, Учитель.
— Не важно. Ей — тебе! — некуда спешить. Ты спрашивала, сколько раз умирала Лилит? Об этом она скажет на Суде, а Я покажу, сколько раз придется умирать тебе, Папия.
— Учитель...
Пойдем.
Иду.
Знакомые бараки, знакомая дорога. За спиной — широкая площадь, куда каждое утро приходят автобусы, чуть в стороне — калитка, через которую хотел уйти доктор Андрюс Виеншаукис. А впереди что? Там я еще не бывала.
— Значит, первый раз я должна была умереть той ночью? И если бы не Ты...
— Не спрашивай. Смотри.
Смотрю.
Там — площадь, тут — поле. Обычное поле, обычная осенняя грязь. Вдали — река, за рекой... Ничего нет за рекой — туман.
— Ты... Ты решил показать мне это, Учитель, потому что я... Потому что мы поссорились?
— Угу. Ты ссоришься с крысой, прежде чем растоптать ее?
Крысой, даже не обезьяной... Впрочем, мне все равно, мне все равно. Не мне одной — тем, кто здесь, тоже.
Повозки, повозки, повозки. Странные повозки, я их не видела, огромные телеги без лошадей. Подъезжают, останавливаются, высаживают приехавших, уезжают, уступая место все новым, новым, новым... Повозки? Пора вспомнить, все вспомнить! Не повозки — грузовики, грузовые авто. Люди сидят прямо в кузовах, держатся за деревянные, покрытые зеленой краской борта. Остановился. Уехал. Остановился. Уехал. Остановился...
—
Перейти на страницу:
