Надо помочь Ральфу (СИ)

Отряд стоял, слушал, смотрел на горшочки, тарелочки, мисочки, кружечки… Дисциплинка у наемников была на уровне. А пахло жареными цыплятами, пареной кабанятиной, подовыми пирогами и еще чем-то жареным, и чем-то маринованным... В хорошее место привел их святой Барбатий. Толары ждали команды. Кое-кто предвидел, какой она будет и, в предвкушении приятных событий улыбался, готовился. Устали наемники или не устали, проголодались или не проголодались – не в этом дело. Солдат, если он настоящий солдат, всегда должен быть готов к двум действиям: к подвигу, и к тому, чтобы сесть за стол: впить и закусить. Ко второму из этих действий, настоящий солдат должен стремиться еще более, чем к первому. А тут такое разнообразие и запахи такие умопомрачительные… Кабанятинка, козлятинка, цыплятки, салатики, пироги и еще что-то, местное, им совершен не знакомое, но по виду и запаху – вкуснейшее, и еще что-то, и еще… И пиво! Два бочонка. А на тратайках, конечно, запас. Понятно, какой команды ждали дисциплинированные толары.

Вполне возможно, что гран капитан Кромб разрешил бы отряду отдохнуть и перекусить. Не часто наемнику удается увидеть кабанятинку, цыпляток, салатики… На то он и командир, чтобы заботиться о своих подчиненных. Но уж очень настойчиво приглашал Подорожник. Да и остальные малявки, по всему видно, делали вид, будто рады угостить… А гран капитан Кромб за двадцать лет службы, все ошибки, которые положено совершить, уже совершил, но выжил. И теперь мог себе позволить великую для наемника роскошь: быть осторожным и не ошибаться…

«А если как раз в этом и есть западня?.. – размышлял гран капитан. – Могут подсунуть нам что-то отравленное, и конец отряду…»

– Свадьба, сами видите, у нас не обычная, – продолжал Подорожник. – Свадебное путешествие – называется... Празднуем сами и естественно рады гостям… Так не вы же у нас первые. Вот Максим, значит, и друг его Эмилий Бах… Только он не из тех Бахов, что постоялый двор держат, а совсем из других, из тех, что у герцога нашего библиотекой заведует… И ваш героический отряд, здесь, среди нашего угощения, самое для себя приятное пропитание найдет. Мы, низушки, народ мирный, но считайте, что мы весь ваш отряд полностью захватили и приказываем всем приблизиться к столу. Приблизиться и, для начала, ударить по пиву!

«Как он нас к столу тянет… И зачем тянет?.. – с подозрительной прищуркой разглядывал Подорожника гран капитан Кромб. – С чего бы, этот малявка, такой гостеприимный, такой разговорчивый? Мы пришли, чтобы их в Черную башню загнать, и он это понимает. Чего же так старается? Для кого старается? Хочет отравить? Или, просто, трепло невозможное? Ладно, пусть сержант разберется. Сержант Грин не с такими разбирался…» Сам гран капитан Кромб «разбираться» с подобными случаями не любил.

Кто-то другой, на месте Подорожника, заметил бы, как постепенно менялось выражение лица гран капитана. А Подорожник не остерегся. Когда можно было «поговорить», вся система безопасности отключалась у Подорожника автоматически. Не видел он ничего, что происходило вокруг, и слышал только себя.

«Ран гран закипает, – заметил Максим. – Посмотрите, у него глаза стали колючими. Кажется, не вытерпет трепа нашего Подорожника и врежет ему. Вполне может врезать. Если откровенно, то мне и самому не раз хотелось остановить это трепло».

Гран капитан Кромб и не вытерпел. Но врезать не стал.

– Заткнись! – велел он скучным голосом. Но достаточно сурово, чтобы Подорожник понял, что следует заткнуться. И зачем-то показал низушку свою черную полированную трость.

Вот так, прямо, сразу, Подорожник заткнуться не мог. Тормоза у него, в этом смысле, напрочь, отсутствовали. Но после приказа и колючего взгляда ран гран капитана, а также лицезрения черной трости, он напор резко сбавил. Говорить все еще продолжал, но совсем уж бестолково…

– А я что?.. Но надо ведь… Я ведь ничего такого… – попытался он оправдаться, сам не зная, в чем. – Ну, конечно, все вовсе совершенно наоборот… А может и не наоборот?.. Но отведать кабанятинки следует. А как же?.. Я ведь только про это… Ну, чтобы непременно… – Подорожник вытаращил глаза, открыл рот, зашевелил губами, как большая рыба, выдал еще с десяток ничего не значащих слов, но уже совершенно беззвучно, и только после этого окончательно заткнулся.

Гран капитан Кромб, все что хотел понять, понял. Он ведь и пошел с этим небольшим отрядом не воевать, не отлавливать каких-то малявок, а просто прогуляться, познакомиться с местностью. Ему сказали, что в этих местах имеется ручей, в котором течет теплая вода, прямо из-под земли. И вокруг этого теплого ручья всякая живность кучкуется. Вот и пришел посмотреть. И первая живность, которую он нашел – эти малявки… Но не менять же из-за них свои планы. Гран капитан решил пройтись по ручью, посмотреть, какая тут живность… С недомерками разберутся и без него.

– Сержант Гринг!

– Слушаю, мой капитан, – вытянулся сержант.

– Этого взять и допросить, – указал гран капитан кончиком черной трости на Подорожника. – С остальными разобраться и принять меры! Согласно ранее полученной инструкции.

– Слушаю, ран гран капитан!

– К пиву и еде не прикасаться.

Этого приказа сержант не понял, потому с ответом несколько помедлил. Ровно столько, чтобы сообразить, что это не его собачье дело, понимать, почему ему приказали не пить и не есть… Его дело – выполнять.

– Слушаюсь, ран гран капитан!

Ран гран капитан Кромб повернулся и направился к Теплому Ручью.

– Громбуг, Байбак – сопроводить! – распорядился сержант. Не пристало гран капитану ходить по незнакомой территории без сопровождения. Мало ли что…

Два наемника тут же пристроились к гран капитану. Ветераны, опытные. Если что – сумеют управиться.

– Отставить, – вполголоса отправил их обратно в строй гран капитан. Не стал объяснять, что далеко уходить не собирается. Приказал, и этого достаточно. Громбут и Байбак тут же вернулись в строй.

Несмотря на многие годы, отданные суровой службе, а возможно, как раз из-за многих лет этой суровой службы, ран гран капитан Кромб был большим любителем флоры и фауны. А Теплый ручей являлся уникальным природным явлением. До капитана не раз доходили слухи, что на берегах этого ручья бурно процветает и развивается разнообразная местная растительность, а в теплой воде полощется различная региональная живность… О том, что здесь богатая и разнообразна растительность гран капитан Кромб уже убедился. Трава на Радушной поляне была плотной, сочной и ровненькой, будто по ней только что прошлись газонокосилкой (Максим с чистой совестью мог бы сказать, что у них, в городе Крайнем, на футбольном поле стадиона, нет такого хорошего газона). Вдоль берегов Теплого ручья бесконечными лентами тянулись заросли пахучих, неизвестных гран капитану Кромбу, трав и клумбы цветов, как будто их разместили здесь трудолюбивые специалисты по ландшафтному дизайну. Вниз и вверх по течению, поверхность ручья украшали крупные зеленые листья и крупные желтые бутоны водяных лилий. Осталось убедиться, что и животный мир здесь, столь же богат и разнообразен. Гран капитан Кромб пошел вдоль ручья...

* * *

Низушки молчали. Подорожник заткнулся, что уж говорить об остальных?.. Остальные и не лезли. Не открывал рот даже Рослик, который двенадцатый день не просыхал. Молчали все. У них Первоцвет имелся, он умный, он здесь главный, пусть и скажет этому сержанту все, что надо… А вообще, низушки почувствовали, что назревает конфликт и пора запасаться кольями.

Улыбки с лиц наемников тоже исчезли. Пиршество откладывалось… Наемники были уверены, что не отменяется, а именно откладывается. А ждать наемники умели. Никуда оно, пиво, теперь не денется. Ран сержант Гринг сказал, что пиво с горчинкой. Ну и пусть с горчинкой, пивали и похуже. И козлятинка с кабанятиной не пропадут. Но, все равно, неприятно откладывать такое дело.

– Кажется, скоро начнется заварушка, – шепнул Максим товарищам.