Либитина (СИ)

- Я поняла, где мы, Нонус. Бывшая лаборатория Атера и бывший дворец Макты. Но всего разобрать не могу. Я думала, ты умер. Как хорошо, что ошиблась!

- Ты поняла, что я дал тебе выпить?

- Зелье, подобное тому, которое Атер готовил для Макты? - предположила я, вспомнив зелено-золотое переплетение.

- Да. И я, кажется, получил то, о чем мечтал: воплощение Бездны любви. Открой же глаза! Ты так ничему не научишься!

Я улыбнулась:

- От твоего нетерпения все вокруг звенит! Но как же мое тело... Охотники хотели сжечь его водой Источника... А моя частица проклятия carere morte? Она исчезла?

- Охотники сожгли не тебя, - теперь все вокруг задрожало от его язвительного удовольствия. - Помнишь третьего купальщика в нашем мысленном море?

- Семель?

- Да. Ты очень долго была в беспамятстве от боли, Ариста. Многое произошло за это время. Спустя сто лет после твоего купания новый владыка вампиров развязал большую войну и с охотниками, и со старейшими, и пятерка Вако отправила Семель в тыл врага. Та не справилась с заданием, владыка пытал ее водой источника. Ей досталось едва ли не больше, чем тебе. После такого рассудок Семель сдался, а твой, вот уж не знаю, почему, нашел, что тело Королевы - наилучшее вместилище для духа Аристы. Ты пребывала в двух телах одновременно - в своем и ее, и с течением времени все реже возвращалась в свое. Может, оно было слишком полно болезненной памяти, перед которой померкла даже телесная боль Семель? Я же тем временем восстанавливал твое настоящее тело, моя галатея, опыт восстановления Макты помог. И все ждал случая, чтобы дать тебе зелье Атера и преобразить тебя и мир.

- Ты же... Ты так и хотел с самого начала, верно? Когда говорил, что я не должна забывать тебя, чтобы осталась возможность что-то изменить для меня... - слова рассыпались, раскатывались как гладкие бусины по ткани мира, - О, если б я вспомнила раньше. Но я забыла все, даже мысленное море! Увы, я и сейчас его не чувствую, Нонус! Впрочем, чувствую другое и это... больше того моря.

- Будучи в теле Семель ты не могла его чувствовать: перед тем, как отправиться к владыке вампиров она поставила крепкую мысленную стенку на моем пути к ее мыслям, и ты соскользнула за нее от меня. А сейчас ты вовсе не можешь его почувствовать, потому что наша мысленная связь сгорела вместе с твоим проклятием, когда, сразу после дачи зелья, я плеснул в твое вновь прелестное личико водой из источника Донума.

- Я исцелена... Но я думала, так исцеляют только новообращенных?

- В очень редких случаях от воды или солнца исцеляются даже старейшие вампиры. Те, которым удалось преодолеть страх небытия... Я рискнул, а, чтобы риск не был слишком велик, прежде дал зелье, надеясь, что ты, во всяком случае, переродишься, а не сгоришь. Так и произошло. Прости, что решил за тебя, каким будет твое новое воплощение, но позволить тебе уйти в небытие побежденным страхом Терратиморэ я не мог.

- Думаю, если б я не была готова и не желала в глубине души такого превращения, его бы не случилось. Но ты... ты все-таки сумасшедший, - радостно выдохнула я и, приподнявшись на кушетке, вновь открыла глаза.

То же разноцветное переплетение нитей мира, только теперь краски тонули в белом сиянии, исходившем от фигуры Нонуса. Даже черные нити проклятия carere morte истончились и едва угадывались в этом свете.

- Знаешь ли ты, как прекрасна? - произнес Нонус. - Как всегда была прекрасна. Только я все не мог найти открывшемуся мне еще при первой встрече образу достойное воплощение... Смотри!

Он поднял прислоненное к столику зеркало без рамы и повернул его зеркальной стороной ко мне. Сначала я видела только переплетение серебристых и голубых нитей поверхности, потом мазками золотой краски на нем проступили очертания женской фигуры. Постепенно, то густыми тенями, то полутонами теней проявлялся мой облик. Позабытое удлиненное бледное лицо с чуть раскосыми темными глазами, высокими скулами и немного выступающей вперед тяжеловатой нижней челюстью. Мое лицо, покрытое как бы вуалью мягкого белого света. Без единого шрама ожога, но со всеми честно прожитыми морщинками.

Пока я разглядывала себя в зеркало, переплетение нитей вокруг скрылось. Вернулось обычное человеческое зрение, и я облегченно выдохнула. Так пока, все же, было легче.

- Нонус, ты волшебник. Нет, больше, чем волшебник: просто ты тот, кого я люблю... - но, когда я вспомнила его облик из нового восприятия - белую фигуру, оплетенную черными нитями проклятия Макты, будто наточенное копье больно кольнуло ожившее сердце. - Но почему ты не присоединился ко мне? Ты тоже сможешь избавиться от проклятия Макты, я уверена!

- Еще не все закончено, - Нонус поднялся, отошел от кушетки. Комнату будто выморозило, я почувствовала, как на границе двух восприятий задрожало от холодного огня старых, горьких чувств и воспоминаний вампира переплетение нитей ткани бытия. - Макта еще цел, как и Арденсы. Я должен прежде закончить их историю, чтобы ничто не мешало строительству нового мира. Кстати, ты не против, что я использовал и буду еще использовать некоторые твои наработки для собственных спектаклей? А когда история Макты будет завершена, я присоединюсь к тебе, не волнуйся. Я ведь отыскал новую посланницу - Голос Бездны, она поможет мне. А в естественных науках за последнее столетие произошло множество взрывных открытий - и другие мои ученики сейчас прорабатывают научное обоснование всех существующих воплощений Бездны и проторяют путь к новым.

- А ты опять ими дирижируешь? - Я соскочила с кушетки, пошла к вампиру. Странно, земля будто отталкивала меня, пока я шла. Переплетение нитей то появлялось, то пропадало, и я ясно видела в нем прорехи, в которые будто стремилось окружающее меня сияние. Скользнуть бы за его лучами, посмотреть, какова изнанка мира! Но это потом. Сейчас сердце колола тревога за Нонуса. Я начинала осознавать, как сильно прошедшие столетия изменили его. Сначала он показался даже помолодевшим... но когда Нонус встал в тени у стены, незнакомые мне морщинки превратили его лицо в злобную насмехающуюся маску, и знакомые по встречам с вампирами Вако искорки жестокости заблестели в его глазах. Чтобы пройти трудный путь до звезды - мечты, мечтателю-волшебнику пришлось стать расчетливым и холодным кукловодом. Так что он почти забыл свою мечту и сейчас не верил, что наконец-то может купаться и пить ее близкий свет... Я подошла к Нонусу, обняла, прижалась всем телом.

- Ты исцелил меня. Теперь я попробую исцелить тебя, насколько смогу. Я вижу: проклятие carere morte прорастает в телах и душах глубоко. У меня, наверное, хватило бы сил вырвать его, но тогда останутся повреждения. Ты должен сжечь его сам, ты это можешь - это я тоже вижу.

- Я всецело в твоей власти, моя Королева, - он усмехнулся, но уже по-доброму, знакомо. Его оттаивающей душе было больно сейчас, я чувствовала, но то была нужная боль исцеления. Это воодушевило, все вокруг засияло белым светом моей радости. И в ее сиянии опять сплелись наши руки - как и нити, составляющие их на тонком, доступном лишь Бездне любви уровне.

- Может, ты и будущее уже научилась читать, как книгу? - засмеялся Нонус. А я загадочно улыбнулась. Да, кое-что я уже ясно разбирала в оплетающей весь мир паутине нитей. Я ускользаю в одну прореху и вижу, вижу...

На южной границе владений Либитины разожгли костер охотники, победившие Владычицу страхов. Они устали, осунулись, но новое знание и бестрашие сияет в их глазах. И разговаривают они по-прежнему громко, опять и опять побеждая мертвую тишину замкнутого мрачного северного края. Только две девушки не принимают участия в общей беседе. Сидя у костра, они перебирают разнородные листы моей рукописи, перечитывают, иногда показывают друг другу и обмениваются краткими, то возмущенными, то потрясенными репликами.

- Эмендо - эта фамилия, действительно, встречается в списке гостей первого Бала Карды, но имена там другие и их всего два. Это была старая бездетная пара.

- А на то, как подобраны фамилии в списке "безопасных" гостей, ты обратила внимание, Солен? Дэви, Алитер, Митто, Вако, Калькар - будто в насмешку взяты главнейшие вампирские фамилии!