Пятьдесят (СИ)

Глава 4. Странная фотография.

- Что с вами? - Лайза даже отступила назад, увидев глаза Клайва. Она осталась одна, потому что остальные, увидев, что он спускается, уже пошли в гостиную со своим трофеем.

- Сейчас! - Берри поднял указательный палец, показывая, что ему нужна минута, чтобы отдышаться и прийти в себя. - Первое, что мне нужно, Лайза, так это, кажется, выпить!

- Пожалуйста! - она улыбнулась. - Весь стол к твои услугам! А что ты такой встревоженный, или пыли наглотался?

- У вас там настоящий бардак твориться! - Клайв уже немного пришел в себя. - Просто-таки кошмар!

Вкладывая в это одному ему понятный смысл, он уже улыбался, а Лайза восприняла все буквально :

- Ну конечно! Джордж ведь говорил тебе. Там лежат вещи, оставшиеся от наших мам, дедушек и бабушек. Почти кладбище!

- Да-а, - протянул Берри.

Он хотел еще что-то сказать, но тут в коридоре появился Джордж Адамс, который пришел посмотреть, что так долго задерживается его жена :

- Лайза, Клайв! Ну вы что? Мы только вас ждем!

- Да, конечно, милый, - Лайза повернулась к мужу. - Просто Клайв устроил из всего этого маленькое приключение, и все никак не может успокоиться!

- Тогда сможешь его продолжить, когда придет время чемодан назад нести! - засмеялся Джордж. - Пойдемте теперь!

Он увлек Лайзу за собой, и Клайву ничего не оставалось, кроме как последовать за ними. Напоследок он еще раз, прищурившись, взглянул на потолок, но теперь в его взгляде появилась жесткость и решительность. Клайв, в недавнем прошлом армейский офицер, не любил неясности и неточности, а потому твердо решил прояснить непонятную для себя ситуацию. Он объяснял ее игрой света, тени и своего воображения, разыгравшегося на фоне праздника, выпитого алкоголя и той таинственности, которой для любого обладают незнакомые чердаки и подвалы. После этого он последовал за хозяевами и нашел их уже в обществе остальных гостей. Элейн как раз протирала влажной тряпочкой пыльный чемодан, так что Клайв успел во время. Лайза медленно, и нарочито торжественно открыла крышку, и глазам гостей предстали сотни разнообразных фотокарточек, в беспорядке сложенные в чемодане.

- Да, это действительно, настоящая семейная фототека! - воскликнул Маклинз.

- Все родственники вместе, - Лайза любовно провела по карточкам рукой. - Я бы ни в коем случае не стала вас мучить созерцанием незнакомых вам людей, но большинство фотографий очень старые, и это не может не быть интересно.

- История всегда интересна, - сказал Вадс, - мы не должны забывать свои корни.

Он был тоже порядком пьян, и произнес это сидя на диване, с которого уже час как не вставал, в то время как остальные гости столпились возле стола, стоявшего посреди гостиной.

- Давайте же, господа, присаживайтесь! - Вдруг спохватился Джордж, обернувшийся на голос сенатора.

- Да, конечно! - Поддержала его Лайза. - Мужчины, составьте, пожалуйста, диваны вместе, и будем передавать фотографии друг другу. Так никто не останется обделен!

Харрис, Леннон и Хьюз, первыми отозвавшиеся на ее просьбу, ловко справились со своей задачей, и уже через несколько минут все удобно расселись на диваны, расставленные полукругом. Лайза села первой и доставала фотографии из чемодана, а ее муж был последним, складывая их в другую коробку, принесенную Элейн. Клайв Берри оказался между Джоди Телен и Роем Дотрисом, за которым сидел непосредственно только Джордж Адамс. Гости с интересом рассматривали старые фотографии, которые словно переносили их в забытые эпохи. Род Адамсов вел свое начало с середины 19 века, когда первые из них в качестве переселенцев приехали в Америку из Пруссии. Они полностью посвятили себя новой родине, и даже немного изменили фамилию, переделав ее на английский манер, из Адам в Адамс. То же самое относилось и к Лайзе, принадлежащей к роду Гринфелдов, которые, по заведенной традиции, вот уже почти столетие находились с Адамсами в близких отношениях, выбирая себе жен и мужей, преимущественно из своих кланов. Конечно, это не было правилом, ведь иначе, несмотря на всю многочисленность семейств, так не долго было дойти и до кровосмешения. Клайв Берри был тому ярким примером. Его мать, Кэтрин Гринфельд, была родной сестрой Лайзы, но вышла замуж за военного по фамилии Берри. Пять лет назад она погибла вместе с мужем в авиакатастрофе и с тех пор Клайв, и так бывший любимчиком Адамсов, не имевших собственных детей, превратился для Лайзы в единственное олицетворение любимой сестры. Он достаточно часто приходил к ним, и ощущал себя здесь как дома. Правда его визиты были недолги, а потому нет ничего удивительного, что Клайв не знал весь дом в деталях, и вход на малый чердак стал для него открытием. Сейчас он тоже с нескрываемым интересом смотрел фотографии, он при этом молчал, в то время как гости часто давали им свои комментарии. Увиденное наверху настолько поразило его, что всегда далекий от всякой мистики Клайв был совершенно выбит из колеи, не находя этому подходящего объяснения. Он ждал теперь только свободной минуты, пока хозяева освободятся и можно будет расспросить их, не боясь выглядеть дураком в глазах остальных. В этот момент Телен передала ему средних размеров фотокарточку, сделанную на твердой картонной пластине начала века. Клайв глянул на нее и собрался было передать дальше, как вдруг лицо женщины, запечатленное на ней, резко изменило свои очертания, и теперь вместо на нее, на него в упор смотрело лицо мужчины. Его большие умные глаза были широко открыты и казались совсем живыми, а густые черные волосы падали на плечи, ярко оттеняя острую бородку и классический римский нос. Клайв как завороженный смотрел на него, к своему ужасу понимая, что это именно тот, чье лицо он видел недавно на чердаке. И тут произошло еще более страшное и необъяснимое. Внезапно лицо начало будто оплывать, волосы сползли вниз, стягивая за собой кожу и обнажая омерзительный желтоватый череп, как будто скальпируя его. Борода тоже исчезла, оставив вместо себя оголенную до кости нижнюю челюсть, с выступающими гнилыми зубами, и в следующее мгновение глаза, с которых просто исчезли веки, вдруг посмотрели на Клайва осмысленным немигающим взором. Черные зрачки стали ярко-желтыми и мертвец изобразил некоторое подобие улыбки. Более не в силах смотреть на это, Клайв резким движением отбросил от себя фотографию далеко вперед, громко при этом выругавшись, чем привлек внимание остальных собравшихся. Все с удивлением смотрели на бледное, с округлившимися глазами лицо Берри, являвшим поразительно яркий контраст с самим собой, с тем уверенным человеком, каким его привыкли видеть.

- Что случилось? - почти одновременно вырвалось у половины присутствующих.

- Тебе плохо? - спросил сидящий рядом Джордж.

- Не знаю, - Клайв не отрываясь смотрел на фотографию, лежавшую на полу лицевой стороной вниз.

Он действительно не понимал, что происходит, и как ему себя вести. Рассказать о своем видении он не решался, не желая криком "там мертвец!" произвести неправильное впечатление.

- Что-то вдруг в голове помутилось, - вот и все, что услышали гости.

Клайв осознал, что все происходящее заняло не более секунды, и никто из сидящих рядом ничего не заметил, а потому он, непроизвольно сжав кулаки, смотрел как к упавшей фотографии приближается Маккрюггер. Фред взял ее, перевернул, и озадаченно пожав плечами, передал Джорджу.

- Тебя так сильно поразила моя бабушка? - засмеялся тот. - Чем же?

- Нет, просто что-то в руку вступило. - Клайв уже пришел в себя. - Дай еще раз посмотреть?

Джордж протянул ему карточку, и Клайв Берри ожидаемо увидел лицо молодой женщины, с обычной дежурной улыбкой стоящей возле искусственного ландшафта, выполненного на стене старинной фотолаборатории. Никакого намека на происшедшее не было, все выглядело спокойно и мило. На обратной стороне тоже ничего интересного не обнаружилось, кроме имени "Агата", и ничего не значащей даты.