Канал имени Москвы

Она нахмурилась, поникла головой, размышляя.

— Как твой парень со своим вороном, да? — спросила она и наконец хитровато улыбнулась. — Ему, кстати, нравится этот Шатун.

— Хардов не парень. — Лия весело посмотрела на неё, но щёки девушки слегка порозовели. — Он великий гид. Таких очень мало. Лет ему значительно больше, чем кажется.

— В смысле? Он молодо выглядит?

— Не только.

— Опять ты меня запутываешь, Лия.

— Послушай… Вот эта тётя, о которой я тебе рассказывала, помнишь?

— Добрая тётя?

— Ну да… Я скажу тебе что-то важное и очень серьёзное.

Ты должна меня выслушать, но не страшно, если не сразу поймёшь. Хардов был у неё.

— Был? Ну и что? — Она захлопала глазами. И вдруг начала понимать. — Его укусил скремлин?

Это понимание чем-то холодным и тёмным пронзило её, и испарина выступила на ладонях.

— Да. Его укусил скремлин, и он попал к ней, — подтвердила Лия. — А потом вернулся. Такое может случиться с гидом, достигшим высшего мастерства. Но только однажды. Других нападение скремлина, скорее всего, убьёт. Но это не нападение. В момент укуса… он передаёт кое-что. Это и есть дар скремлина.

— Что? — спросила она испуганно.

— Возможность возвращения. И этого не надо бояться. Возможность стать вернувшимся воином, потому что на самом деле именно это — высшее мастерство.

— Не понимаю. — Она затрясла головой. — А что Хардов делал, когда был, ну… у этой доброй тёти?

Лия молчала. А она вдруг заволновалась. Почему-то ответ на этот вопрос показался ей очень важным.

— Я не знаю, — наконец призналась Лия.

— Ну, он много тренировался, чтобы, ну… Учился читать следы? И всё остальное?

— Не думаю, — тихо произнесла Лия. — Когда он смог вернуться на канал, он ничего о себе не знал. Но гиды уже ждали его.

— Ничего не знал? — спросила она чуть осипшим, словно подстывшим голосом. — Что ж это за дар такой?

Лия взяла девочку за руку.

— Возвращение, — повторила она. — Только один раз такое может случиться и только с теми, кто достиг высшего мастерства. Скремлины передают свой дар лишь тем, кто в состоянии его принять.

— А как же?.. — Она растерянно посмотрела на Лию, затем провела рукой по своим пятнышкам, что когда-то принимала за родинки, и глаза её расширились. — Выходит, что и я… тоже?

— А вот это — главное, о чём я хотела с тобой поговорить. Возможно, ты сейчас действительно не всё поймёшь, но придёт время, и ты получишь ответы на все свои вопросы. Я тебе обещаю. Поэтому сейчас просто запомни: кое в чём вы с Хардовым очень похожи.

— С Хардовым? Но в чём?!

Лия кивнула:

— Вот в этом. — Девушка деликатно провела рукой вдоль её «пятнышек», которые наиболее отчётливо именно в тумане выглядели тем, чем они являлись на самом деле. — Вас обоих выбрали скремлины, когда вы были совсем маленькими. А это большая редкость. Огромная. Правда. Поверь и запомни.

Теперь она думала дольше. Морщась и чувствуя, что неожиданно к глазам собрались подступить слёзы. Потом она попыталась рассортировать в голове вопросы, видя, что Лии пора уходить, и понимая, что этот разговор подходит к финалу. И наконец проговорила:

— Но ведь он не просто сходил прогуляться к ней, к этой тёте? Хардов ведь… Ты хочешь сказать, что он должен был умереть, но не умер?

Лия мягко улыбнулась:

— Мне и так попадёт от Учителя за эти разговоры с тобой.

— Он же ведь позволил тебе быть моим наставником.

— Я ещё сама нуждаюсь в наставнике, — серьёзно сказала Лия. — Он согласился только, что я буду присматривать за тобой. И чуть-чуть помогать. Но мы очень-очень забегаем вперёд.

— А почему один раз? — вдруг спросила она.

— Ты о чём?

— Почему возвращение один раз?

Лия смотрела на неё, склонив голову. Потом обняла девочку и прижала её к себе. И негромко произнесла:

— Потому что даже дар скремлинов не делает никого бессмертным.

Повисло молчание. В объятиях Лии ей стало так хорошо и так страшно. Она начала хлюпать носом и, чтоб справиться с подступающей горечью, громко сказала:

— Тогда я хочу, чтобы нас укусил скремлин в один день! — Слёзы подступили совсем близко, но Лия крепче прижала девочку к себе. — Пусть в один день. Тогда не страшно. И мы снова станем маленькие и будем вместе расти. И будем лучшими друзьями.

— Мы и так лучшие друзья, — отозвалась девушка.

— Ты не понимаешь! — Она отстранилась, не вырвалась из объятий, а именно отстранилась. — Я согласна стать этим вашим воином-джедаем. Но только с тобой. Понимаешь?

— Мы ещё поговорим об этом.

— Ну, понимаешь?! — А слёзы всё-таки потекли.

— Да, — сказала Лия.

И девочка разрыдалась. А Лии осталось только совсем крепко обнять её и тихонечко покачивать из стороны в сторону, как утешают, убаюкивают маленьких детей. Через какое-то время она затихла, уткнулась носом в плечо девушки и лишь иногда поскуливала, как несчастный щенок. И они обе молчали. Потом она попыталась высвободиться, но только снова разревелась. Тогда Лия прошептала:

— Ничего, поплачь. Эти слёзы необходимы. Но когда они пройдут, ты поймёшь, что нет ничего страшного. Поплачь, станет легче.

Она хотела что-то ответить, но словно захлебнулась горечью и опять разревелась в голос. Потом ей и вправду стало легче, и она тихо-тихо сказала:

— Ну почему ты не можешь быть моим Учителем?

Лия попыталась рассмеяться, правда, хотя и в её глазах влага угрожающе блестела.

— К сожалению или к счастью, ты растёшь гораздо быстрее, чем я мудрею, — с шутливой серьёзностью сообщила девушка. — Как же мне быть твоим Учителем? Думаю, им станет Хардов.

Она улыбнулась. Хардов… Ей действительно стало хорошо в эту минуту. И, несмотря на горькие слёзы и всё, что потом произойдёт, она запомнит именно этот миг. Как они сидели тут вдвоём и Лия утешала её, взрослеющую девочку, которую больше вот так никто утешать не станет. Потому что на следующий день Лия с Хардовым и Учителем уйдут в сторону таинственной Москвы, и они расстанутся навсегда.

— А может, даже сам Тихон, — сказала девушка. — И это будет лучший учитель на свете. Честно-честно. И когда придёт срок, он посвятит тебя в гиды, и ты узнаешь всё, что должна знать. И самое главное, твой скремлин вновь разыщет тебя. Я тебе обещаю, моя маленькая. Обещаю. Всё будет очень хорошо.

Она всхлипнула. Ещё раз. Потом спросила:

— Как её хоть зовут?

— Кого? — не поняла Лия.

— Эту… добрую тётю?

Лия погладила девочку по волосам, и та взглянула ей в лицо. Улыбнулась. И Лия сказала:

— Гиды называют её Сестрой.

Лия погибнет. Они втроём уйдут в сторону Москвы и уже почти выполнят свою миссию. Лию будет ждать посвящение в гиды. Но на обратном пути на них нападут. И Лия вместе с Учителем сорвутся в воду с обрушенного моста. Понимая, что не остаётся выхода, спасая Хардова и оставляя ему шанс довести дело до конца, Учитель пожертвует собой и Лией. Он перережет страховочный трос.

11

Раз-Два-Сникерс уже какое-то время стояла у дверей Станции и молча, затаив дыхание, прислушивалась. Это ощущение настороженной враждебности вовсе не прошло. Напротив, что-то не то было в глухом, мерном гудении машин. Словно оно скрывало какие-то другие звуки, которые идентифицировать никак не удавалось, и вот они были… неправильными. Раз-Два-Сникерс припала ухом к двери, вся превратившись в слух, и снова позвала:

— Шатун! Это я.

Ей приходилось вот так ждать его и прежде. Не раз. Только сейчас всё было по-другому. Там, за бункерной дверью, да и вокруг самой насосной станции всё было по-другому и гораздо хуже. Не проходило чувство, что чьи-то таящиеся во тьме глаза напряжённо и неприязненно разглядывают её, как насекомое через лупу, прикидывая, насколько хлопотным может оказаться визитёр. Она впервые подумала о том, что, возможно, этот мутный страх, пока ещё легким холодком обдувающий спину, — не только реакция её организма на давящие плохие вибрации Станции.