Клыкастые страсти (СИ)

Тимофей развернул передо мной карту дорог.

— Давай на траву, — предложила я. — Мне ваша помощь нужна.

Тигры послушались — и мы втроем начали изучать карту.

— Какого броненосца их понесло на этот проселок? Что, другой дороги не было?

— Да их здесь пять штук, — ткнул пальцем Тимофей. — Как бы не поехали, были бы у вас быстрее. А их сюда понесло. Непонятно. Заблудились что ли?

— Или их заблудили. Но кто?

— Думаешь, они бы кому-то поверили — здесь? Даже не доехав до места?

Лида ехидно прищурилась. Как есть — кошка. Рыжая. Но ведь права? Права.

— Никому и ни за что. Либо они случайно, либо нарочно.

— А если пробежаться к съезду — и посмотреть, стоял ли там какой-нибудь знак? Объезд, проезд… Даже если его сейчас убрали…

— Кто?

— А кто их расстрелял? Враги, конечно. Расстреляли, проехали обратно, увезли знак, но след-то должен остаться?

— Сейчас сгоняю, посмотрю. Тут недалеко.

Тимофей рванул с места раньше, чем я предложила кого-нибудь послать. Вампиров, например. Потом махнула рукой. В такие ночи у оборотней энергия в попе бродит, пусть Тимофей выплескивает ее по делу.

— Подумаем пока дальше?

Лиза криво ухмыльнулась.

— Давай подумаем…, госпожа.

Слово прозвучало увесистым плевком. И опять я почувствовала себя виноватой. Если бы я не помогла протащить Мечислава в князья города, оборотни — тигры жили бы без хозяина. Но все случилось так, как есть. Извиняться — да кому нужны мои извинения? Оправдываться? Но я просто старалась выжить. За это не оправдываются. Я выпрямилась. Если у нас сейчас не получится договориться, я не просто не смогу работать с Лидой. Нет. Я еще и потеряю уважение тигров. Всех. В принципе. Животные рвут слабых вожаков. Помните Маугли? Акела промахнулся…

— Ты умна, тигрица. Неужели ты думаешь, что Мечислав — худшее из возможных зол?

— Но и не лучшее.

— Возможно. Но не будь его — Андрэ все равно подмял бы вас. И лучше не было бы.

— То есть ты ни в чем не виновата?

— Не в том, в чем ты меня обвиняешь.

— Да неужели!?

Лида сверкнула глазами — и я почувствовала, как просыпается мой зверь. Он очнулся, потянулся и прошелся вдоль рамы зеркала.

Нахалы — самые вкусные…

И что теперь — мне ее есть? Увольте… Но и спускать ей наглость нельзя!

— Ты меня в чем-то упрекаешь, кошка?

Мягко, очень мягко. И Лидия стушевалась.

— Я…

Я сделала небольшой шаг вперед.

— Ты забыла свое место. Еще раз повысишь на меня голос — и я сделаю из твоей шкурки прикроватный коврик. Мне не нужен твой страх, но ты будешь уважать меня, потому что я — сильнее!

И с последними словами моя силы выплеснулась наружу. Она была яростна и агрессивна. Она давила и подчиняла. Приказывала и прижимала к земле. Я — хозяйка. Она — кош-ка! Если нужно показать зубы каждому оборотню, я так и сделаю. Чтобы в критический момент они слушались моих приказаний!

Я добрая, но не всепрощающая…

Женщина со звериными глазами улыбалась из глубины моей души. И я знала — сейчас мое лицо приняло равнодушно-ледяное выражение. Мне было все равно. Я могла убить, могла подчинить, могла заставить перекинуться… Я сделаю с тигрицей все, что пожелаю. И она не сможет мне противостоять. Я — хозяйка.

И Лидия сломалась. Она опустила глаза.

— Простите, госпожа, я не хотела…

Я не стала говорить что-то вроде «если еще хоть раз… хоть кто-нибудь… хоть кончиком пальца…».

— На первый раз прощаю.

Я отвернулась от оборотнихи — и вдохнула теплый ночной воздух. Сияла луна. Звезды ласково улыбались с небосвода. Тянулась вдаль лента дороги. Клочьями черного бархата лежали поля. Тусклой серой полоской светился лес. И зверь-из-зеркала нетерпеливо бил хвостом внутри меня. Его переполняла сила, которую я так и не выплеснула на оборотниху.

Тут и без нее много интересного…

Ему нравилось здесь. Нравился запах крови, прозрачными волнами стелящийся над дорогой, запах смерти и страха…

Я провела рукой над дорогой. И вдруг ясно поняла, что чувствовали люди в машинах.

Страх. Неожиданность. А что еще?

Я медленно водила ладонями над туманом. Сейчас меня ничего не интересовало, кроме него. Он шептал и звал. И я послушно шла на зов. Кто-то хотел мне сказать — что?

Издалека донесся чей-то голос. Важно? Нет. Это из мира живых. А я сейчас гляжу на другой берег. Туман пахнет страхом. Особенно вот этот плотный клок…

Я опустилась на колени и зарылась в него руками. Туман был влажный и липкий. И внезапно ударило — прозрение.

Те, кто ехал в машине, не боялись. Они не знали, что их ожидает. Только смесь ощущений была странной. Ожидание, предвкушение, азарт, интерес… чего они ждали? Чего-то приятного… и вместо этого получили — пули из темноты. Страх, отчаяние… горечь от предательства? Странно. Но — горечь. Кого-то предали на этой дороге. Кто-то перед смертью чувствовал, что его бросили и покинули, ударили в спину… Он верил, он сделал как приказано, его ждала награда, а вместо этого — пули…

Холодная ярость серебра. Их расстреливали серебром… И — радость. Азарт не только от машин. Азарт еще и от убийц. Они ждали — и они хотели убить. Мечтали об этом… и по-лучили свое.

Холод под пальцами.

Одиночество. Смерть. Последний шепот умирающего…

«Хозяин, за что!?»

— Юля!

Чьи-то руки обхватили меня за плечи.

— Юля, с тобой все в порядке?

Ударил знакомый запах меда и полевых цветов. Щеки коснулась гладкость шелковой рубашки. Мечислав?

Это действительно был вампир. Он держал меня на руках, а Вадим осторожно протирал мои пальцы влажными салфетками.

— Что это было?

— Это я у тебя хочу спросить, — прошипел Мечислав. — Ты сперва срываешься на эту кошку, потом начинаешь водить руками над дорогой — и как слепая идешь прямо на трупы. Я не решился тебя остановить. Ты подошла, положила пальцы на один из них, по-том поводила по нему руками, нащупала пулю — и так побелела, словно тебя известкой обмазали. Что с тобой случилось? — приступ ясновидения, — вздохнула я. — вот как? — оживился подошедший Рамирес. — И что же вы узнали? Нам важны любые подробности!

Я поморщилась. Разговаривать не хотелось. Тем более при Рамиресе. Вот уж кто нам не друг. А натуральный свинячий хвостик. — может, потом?

— Кудряшка, нам надо искать убийц — строго сказал Мечислав. — Пожалуйста.

«Пожалуйста»!? Он сказал — «Пожалуйста»!? Не верю глазам, ушам и носу своему. Так, заодно! Обычно от него можно дождаться только шантажа или приказов. Вампир, говорящий «Пожалуйста»!? В один ряд с честными гаишниками и порядочными политиками, пожалуйста. Но отвечать пришлось.

— Сложно сказать. Я чувствовала очень многое. Им было больно умирать. Очень больно. Их расстреливали в упор. Серебром. Неожиданно.

— Это и так ясно! — возмутился Рамирес.

Я поглядела на него, как на глиста.

— А вам уже ясно, что здесь предали человека? — предали? Кого? — быстро спросил Мечислав.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Но кто-то здесь бы предан. Этот человек не ждал смерти… То есть он догадывался, что что-то случится, но не ждал — такого. И чувствовал себя преданным.

Вампиры молчали. Потом Мечислав перехватил меня чуть поудобнее.

— Как ты себя чувствуешь?

— Паршиво.

— Я отправлю тебя домой. Приезжай ко мне завтра, ладно? — после заката, — кивнула я. — вот и умничка. Мы тут будем заметать следы, а потом искать очевидцев. В этом ты нам не помощник.

Я и не напрашивалась. С меня на сегодня хватит.

— Вадим, Константин, Глеб, отвезите Юлию Евгеньевну домой.

— А ты меня не проводишь? — я нагло захлопала ресницами. Но надо было предупредить вампира об одном «обстоятельстве».

— Разумеется, кудряшка.

— Кудряшка? — вздернул брови Рамирес. — Вижу, Мечислав так и не избавился от своей привычки? Он всегда давал своим игрушкам какие-нибудь собачьи клички.

Я тихо зашипела.

— Юля, не огорчайтесь. Это просто значило, что для Мечислава все они легко заменяемы. Не одна, так другая, третья, кто-то приходит, кто-то уходит… Но с вами, конечно, другой случай! Вы ему жизненно необходимы…