Ламбрант (СИ)

глава 10

Пикантные жертвы.

Несколько дней после случая с Литвиновым Ламбранту было до жути плохо. Думать о чём-либо мешала боль, разлившаяся по всему телу в самых разных образах. И хотя ножевые раны получили разряд серьёзных, больше всего страдала голова. Повторились все прошлые симптомы: окровавленная подушка, холод, отсутствие аппетита, а по ночам снова полёты по комнате и лизание потолка. Правда, на этот раз удалось остаться внутри помещения, однако сути дела такое обстоятельство нисколько не меняло.

На третьи сутки стало значительно легче. Может, на это сказались уколы, которые с завидной регулярностью делали медсёстры, или Ламбрант самостоятельно восстановил силы. Так или иначе, беседы с наставником было не избежать, и в это утро горе-студент первым делом увидел Бертрана, высыпающего в глубокую суповую тарелку красные ягоды.

—Очнулся?— спросил он голосом, далёким от доброго.— Вот, принёс тебе клюквы, в этом сезоне её особенно много уродилось. Любишь?

Опекун запустил в рот пару ягодок и даже не поморщился от их горечи.

—Вы спасли меня,— напомнил ему Павлов, осматривая чёрные простыни, которыми была заправлена его больничная постель. Нет, они не почернели от грязи, а на самом деле были сотканы из такой ткани.

—Да,— кивнул Берт, достав из кармана бежевого пиджака носовой платок.— Не заподозри я в твоих словах что-то странное, ты бы лежал сейчас на дне той реки с отрезанными рогами.

—Но почему он напал на меня?— встрепенулся Ламбрант и ощутил, что ноги его стали ещё тяжелее. Неужели копыта увеличились?..

—Этот субъект – люциферит, а люцифериты из числа всех остальных бесов крайне жестокие создания. Я понадеялся, что об этом тебе расскажут в лиценциарии, так что в какой-то степени здесь и моя вина, недоглядел, не объяснил, не предупредил.

—Но я тоже люциферит. Литвинов сказал, что...

—Он обманул тебя,— нахмурился бес и обошёл кровать подопечного.— Никакой ты не люциферит, а наш вполне обычный сородич.

—Тогда зачем ему понадобилось убивать меня?

—Кто его поймёт,— пожал плечами Бертран и поправил прядку каштановых волос, сползшую ему на левый глаз.— Как ты себя чувствуешь? Уже в состоянии ходить?

—Вроде да,— смутился парень. Он не думал, что опекун заставит его подниматься на ноги сейчас. В душе первокурсник рассчитывал поваляться ещё несколько дней.

—Хорошо, тогда переодевайся, нас ждёт экзарх.

Ламбранта разъедало любопытство. Он уже не в первый раз находится во дворце Делуса, а до сих пор не знает, что из себя представляет это грандиозное здание. Если в нём такой большой лазарет и столько коридоров, наверняка резиденция экзарха размещена в громадном архитектурном комплексе. Помнится, один раз Павлов даже видел мельком его фасад, но понять, в каком районе города он расположен, так и не смог.

Мартимиан в это солнечное утро любовался видом из окна, под которым увядали от наступающих холодов молодые ясени. Никого из старейшин в зале совещаний не было, что слегка удивило Ламбранта. Ему казалось, что сегодня его точно будут судить всем советом за столь необдуманный поступок.

—Доброго дня,— кивнул Делус посетителям и заинтригованно посмотрел на оклемавшегося юнца.— Надеюсь, всё в порядке?

—Кроме мыслей, что он люциферит,— ответил за подопечного меланхоличный Бертран.

—Ах, всенепременно, это наша оплошность,— согласился экзарх, подойдя к ним и присев на край длинного коричневого стола.— Мы не обезопасили его, не рассказали об угрозах со стороны других представителей нечисти. Вдобавок, люциферит находился у нас прямо под носом и мог сделать всё, что угодно, против наших детей.

—Это целиком моя вина, Ваше Величество,— склонил голову опекун.— Я не наделил неофита необходимыми первичными знаниями.

—Не стоит, Берти, это лишнее. Люцифериты всегда морочили мозги молодняку. Видимо, им это доставляет какое-то удовольствие.

—Но у меня такие же большие копыта, как и у Леонида Абрамовича,— вставил Ламбрант, чувствуя себя неуютно в чёрном драповом костюме, который ему предоставили в больничном отделении.

Мартимиан покосился на Бертрана и жестом попросил помочь что-то сделать. Они принялись развязывать шнурки на правом ботинке экзарха, потом тот аккуратно стащил его со своей ноги и представил копыто на обозрение сомневающегося парня. Оно было таким же огромным и тяжёлым, как и у него.

—Мы все разные,— заверил его Делус, возвращая ногу в обувь,— как и люди. Кто-то с большой головой, кто-то с гигантскими копытами. Это вполне естественно. Ты не должен питать иллюзии, ты не люциферит. И это даже очень хороший факт, потому что люцифериты несчастные создания. Они не могут ценить, не могут верить кому-либо, вынуждены постоянно скрываться, подозревать...

—Но они общаются с Дьяволом,— прервал его Ламбрант, отчасти расстроенный тем, что является обычным бесом.

Мартимиан вновь переглянулся с Бертраном и шутливо улыбнулся.

—Ещё никто из нас этого не видел,— пояснил Делус.— Возможно, люцифериты и общаются с Сатаной, только вот кому от этого легче, большой вопрос. Ты не должен жалеть, что не принадлежишь к их проклятому племени. Скоро ты и сам это поймёшь, а пока продолжай восстанавливать память. Без неё, мне думается, мы не сможем раскрыть тайну твоей непонятной смерти.

—Вы разрешите мне вернуться в институт?

—Да, а почему бы не вернуться?— усмехнулся Его Величество.— Знакомая обстановка однозначно рано или поздно вернёт тебе недостающие воспоминания.

—А как же Литвинов?

—Он пропал,— ответил Бертран, успокаивая подопечного.— В администрации сказали, что он взял больничный. Наверное, слинял куда-нибудь, ведь ты остался жив, и все узнали, кто он в действительности такой.

—И он больше не вернётся?— удивился Павлов, и в голове припомнился последний разговор с коварным профессором.

—В его же интересах больше не являть себя миру,— строго произнёс экзарх, морща широкий лоб,— по крайней мере в вашем вузе. Если он рискнёт вернуться, мы арестуем его за покушение на убийство.

Проговорив ещё пару минут, Мартимиан пожелал удачи своему молодому подданному, но попросил задержаться Бертрана, из-за чего Легонт был вынужден выйти и дожидаться опекуна в приёмной.

—Что-то важное, месир?— Берт принял обеспокоенный вид.

—Поскольку в ближайшие дни я буду в отъезде,— начал Делус, отходя к главному столу,— меня заменит Гелеонт.

—Да-да, я в курсе.

—Также ты в курсе, что я поручил ему расследование случая с твоим учеником,— напомнил Его Величество.— И чем дальше продвигается Гелеонт, тем темнее кажется это дело... и он вместе с ним.

—Я Вас не совсем понимаю... Ему стало что-то известно?

Экзарх выдержал паузу, косясь на дверь.

—Пока у меня нет особенных оснований считать действия Гелеонта странными, но он изменился.

—В каком смысле изменился?..

—Просто будь поаккуратнее с Легонтом, не привязывайся к нему сильно. Знай, что в любой момент он может оказаться вне власти экзархата.

—Значит, для этих слов имеются серьёзные причины? Я правильно воспринимаю Ваши советы?

Делус не ответил и лишь укоризненно посмотрел на Берта.

—Следи за ним,— добавил он и жестом приказал покинуть зал.

Легонт не пытался затеять беседу с мрачным наставником, да и тот не горел желанием общаться с проблемным подопечным. Его больше тревожили предостережения Мартимиана. Будучи за рулём «девятки», он не особо наблюдал за дорогой, которая и без того была сегодня пуста, хотя обычно в четверг в городе ещё царило оживление. Бес думал совершенно об ином, изредка поглядывая через обзорное зеркало на притихшего Павлова. Ему как-то слабо верилось в тот факт, что вскоре, возможно, придётся расстаться с этим молодчиком. На уме даже вертелись отчаянные мысли. К примеру, Бертран клялся самому себе, что при наступлении такого исхода впредь никогда больше не будет оформлять ни на кого опекунство. Ученики сменялись у него слишком часто. Очевидно, на нём висит тень какого-то проклятья, раз подопечные исчезают один за другим. Ей-богу, Легонт будет последним в этом смертельном списке, и от этого решения Берт почувствовал себя значительно лучше, сворачивая во двор девятиэтажного дома Володарёвых.