Золотая лоза

т. На лице его выращены усики и микроскопическая бородка. На парне длинный синий камзол непонятной эпохи, расшитый серебряными вензелями. Черные джинсы обтягивают голенастые журавлиные ноги. Ковбойский сапожок с блестящим металлическим мыском вытоптывает по полу ритм. Парень похож на мушкетера, взявшего в руки электрогитару. Глаза его полузакрыты. Он прижимается губами к овальному микрофону, и кажется, что он облизывает шоколадное мороженое. Шумное придыхание его слышно в перерывах между хриплыми словами. Это звучит чувственно. Это звучит так, как и должно звучать в блюзе.

Он молодец, этот парень. Он нравится мне. Может быть, это мой клиент?

Нет. Они играют слишком громко. Мои клиенты не могут так издеваться над моими ушами. Это просто свинство.

Сейчас они играют "One Bourbon, One Scotch, One Beer"1. Там еще трое музыкантов на маленькой сцене. Старый человек играет на губной гармошке. Маленькое его личико с острым носом втиснуто в седой ореол пышных волос и большой круглой бороды. На нем ковбойская шляпа. Губная гармошка тонет в его желтых проникотиненных усах, когда он извлекает из нее рыдающие трезвучия. Человек слегка пьян. Он покачивается, когда делает проходы в толпу зрителей, и черная пуповина шнура тянется от его гармошки, соединяя ее с плацентой усилителя. Человек купается в обожании слушателей. Каждый норовит дотронуться до него рукой.

На контрабасе играет высокий полный парень. Черные кудрявые его волосы взбиты в высокий кок, а бакенбарды наползают на толстые щеки. Он несколько высокомерен, этот парень. Он снисходительно относится к публике. Он словно говорит своему рослому инструменту: "Мы самые большие здесь, дружище. Давай покажем этим дилетантам, на что мы способны. Конечно, они не поймут всего, что услышали, но пусть хотя бы осознают, что присутствовали при рождении великого".

У него хорошая техника, у этого контрабасиста. Но он слишком выкладывается. Он извлекает слишком много звуков из толстых длинных струн. Он забивает остальных музыкантов. Но никто не замечает этого. Ничего страшного. Он просто слишком молод. Блюз нужно играть десятки лет, чтобы почувствовать его душу.

Ударник в углу грохочет, как молотилка. Это он создает здесь такой адский шум. Я не вижу его из-за тарелок и барабанов, только палочки мелькают в воздухе. Я прекрасно понимаю, в чем дело. Он немножко из другой оперы, этот барабанщик. Это - рок-музыкант. Он делает слишком много брейков. Я вообще не понимаю, как он умудряется держать ритм. Я бы просто отключил ему звук. Остальные трое великолепно справляются и без него. Впрочем, это их дело. Возможно, я выскажу им свое мнение после концерта. Если у меня останется время.

Оглядываю зал. Сидячие места все заняты. А мне так нужно посидеть и съесть что-нибудь. И даже выпить. Длинный деревянный стол в углу, весь заставленный стаканами и облитый пивом. Длинная лавка у стены, вся засаженная людьми. На самом краю ее находится как бы трехэтажный сэндвич. Внизу его находится парень, а на коленях у него