Трудный ребенок (СИ)

– Привет. Я ваш сосед из пятьдесят второй. Переехал недавно и вот... Не поверите, но сахара нет ни грамма. У вас свет горел – я из окна увидел. – Он протянул мне руку и представился: – Мирослав.

– Полина.

И лишь ответив на рукопожатие, я поняла, что он – хищный. Выдернула ладонь и уставилась на мужчину с подозрением. Зачем он пришел так поздно? Чего хочет? Судьба научила меня относиться с опаской ко всяким сильным типам. Сразу вспомнились особенность моего кена и предполагаемые охотники за элексиром всевластия.

– Удачно как я зашел, – совершенно невозмутимо произнес он. – Ты живешь здесь одна?

– Я? Да... то есть нет... А тебе зачем?

Внезапная фамильярность с резким переходом на «ты» мне не понравилась. Раздражала его наглость и напористость, и я чувствовала себя некомфортно – сама, на лестничной площадке. И вдруг пожелала, чтобы проснулся Глеб...

– Я не хотел напугать. – Мирослав отошел на шаг смущенно улыбнулся. – Просто ты здесь одна, без защиты, и я подумал: негоже хищной одной-то. Без племени...

– А кто сказал, что я без племени? – удивленно спросила я. Сложила руки на груди и посмотрела на него с вызовом.

– Ну ты же здесь одна. Или нет?

– Ты, кажется, за сахаром пришел. – Я потянулась к прозрачной емкости. Захотелось поскорее от него отвязаться. При этом мучило дикое любопытство. Кто он? Откуда здесь? Из какого племени? И почему Влад ни разу не упоминал, что в Липецке есть еще хищные? Ведь то племя, которое жило здесь много лет назад, давно покинуло город.

Мирослав без лишних слов вручил мне банку, и я скрылась за спасительной дверью. Отдышалась.

Нет, не бывает таких совпадений. Чтобы сильный хищный селился с тобой на одной лестничной площадке и ничего не знал о том, что ты сольвейг. Ему точно что-то от меня нужно. Кровь? Кен? А может, он и есть тот таинственный драугр? Кто они такие и как отличаются от нас? Умеют ли маскироваться под доброжелательных соседей?

Под лопатками свело от неприятных мыслей. Если мои предположения верны, нельзя выдавать присутствие Глеба в квартире. Умру, так одна...

Но может, он и не станет меня убивать. Я не особо восстановилась после истощения...

Черт, что за мысли? С чего я вообще взяла, что ему от меня что-то нужно? С моим-то прошлым не мудрено стать параноиком, и это вовсе не значит, что все вокруг враги.

Я наполнила емкость сахаром, но руки настолько тряслись, что просыпала немного на гладкую поверхность кухонного стола. Потом уберу. Сейчас главное – сплавить незваного соседа.

Я открыла дверь с натянутой, неискренней улыбкой. Представляю, как она смотрелась со стороны. Но лучше уж так, чем затаиться в квартире и не открывать – тогда Мирослав точно подумает, что я дикая.

– Держи. – Протянула ему сахар.

– Спасибо. Ты меня очень выручила!

– У тебя нет племени? – спросила я, осторожно прощупывая почву. Обычно хищные живут племенами, и если он поселился здесь, значит, отреченный или...

– Есть. То есть было. Мое племя по крови – альва. Их всех убил древний. Я приехал сюда из Твери, а по дороге посвятил нескольких людей. Название менять не стал – я все же вождь.

– Ого! – вырвалось у меня. – То есть... Я хотела сказать, мне жаль. Древний может принести много бед.

– Древние редко теряют след. Пусть хранят тебя боги от встречи с таким охотником, Полина.

Мне вспомнились ярко-красные маки на черном, полу-сумасшедший взгляд и орудия для пыток.

– Мне бы очень не хотелось встречаться с древним, – уверила я.

– Почему ты живешь здесь одна? Тебя изгнали?

– Нет, что ты! – Я ответила так поспешно, что сама удивилась. Удивилась тому, как подействовала на меня эта фраза. А ведь недавно я была за миллиметр от изгнания. Если бы Влад не пошел на поводу у Тана... – Мне просто комфортно здесь. Одной.

– Защита знатная, хвалю, – одобрительно кивнул мой гость, всматриваясь в верхнюю часть дверного проема. И что он там увидел? Хоть убей – не чувствовала никакой защиты. Впрочем, я ее редко чувствую – никакая из меня защитница. – Я даже не сразу ее заметил.

– Спасибо.

Пусть думает, что хочет. О том, что я пророчица, ему знать вовсе необязательно.

– Не знал, что в Липецке живет племя. Город занят? Принадлежит вам?

– То есть как – занят?

– Ну, если это ваша территория, то я должен спросить разрешения твоего вождя, прежде чем поселить здесь свое племя, – пояснил Мирослав. – Мы здесь недавно – пару дней как приехали.

Так вот почему Влад не говорил – он и сам не знает. Ощущение, что я знаю больше его, было приятным. Завораживающим. Личные тайны в мире хищных, о которых атли пока не знают... Хотя последняя моя тайна привела к посвящению Тана в племя.

– Ты прав, лучше спросить у него. Я передам, когда его увижу, что ты спрашивал.

Мирослав сипло рассмеялся, закидывая голову назад, а потом одарил меня лукавым взглядом.

– Ты очень странная.

– Ничего подобного, – сердито пробормотала я. – Я совершенно обыкновенная.

Мне надоело, что на меня смотрят как на мешок с особенным кеном. Не для того я съезжала, чтобы выступать на другой сцене.

– Ну-ну. – Он осмотрел меня с головы до ног, и по коже пробежал неприятный озноб. – Спасибо за сахар, Полина. Извини, что потревожил.

– Спокойной ночи, Мирослав.

Когда я закрывала дверь, он все еще улыбался. И мне казалось, он видит меня сквозь плотный металл двери и дерматиновую обивку. Странное чувство – будто за тобой шпионят. Точно паранойя!

Я выглянула в глазок – лестничная площадка была пуста.

– Кто-то приходил?

Я вздрогнула и обернулась. Глеб стоял у двери, ведущей в гостиную, и протирал глаза.

– Сосед приходил за сахаром, иди спать.

Он уснул сразу же, а я еще два часа ходила по квартире. Думала обо всем: о Чернокнижнике, о Кире, о свадьбе Влада. Потом вспомнила, что за стеной живет хищный из другого племени. Такой же, как и я, но с другой энергетикой.

Другое племя... А ведь их немало на земле. Интересно, отличается ли их быт от быта атли? Чем они живут, дышат? Молятся ли богам?

Измучившись окончательно, я пристроилась рядом с Глебом на диване, крепко обняла его и закрыла глаза.

Не знаю, почему я не рассказала о Мирославе атли. Возможно, из-за того, что стала бывать там намного реже. А может, просто хотелось иметь собственную тайну. Разобраться во всем самой.

Почему он и его племя приехали именно в Липецк? Туда, где совсем недавно организовали свой штаб охотники, выставив в огромном зале машину для слез и боли? Глеб говорил, у пророчицы митаки было видение. Вот бы пообщаться с ней, расспросить. Жаль, что у меня видений больше нет. Чувствую себя слабой и бесполезной. Ненужной.

Я вот уехала, а у атли все осталось по-прежнему. Ничего не изменилось. Ну, если не учитывать кутерьму с подготовкой к свадьбе.

Иру мы приняли на следующий день после новоселья. Как и Тана. Жуткий день. Дождь, грязь, притупленный страх и приглушенный звук шагов на заброшенной пустыре за городом. Свечи, бледное лицо Филиппа и невозмутимое – Влада. Легкая улыбка Ирины. Шершавая поверхность ритуального камня и пустота. Никаких воспоминаний. Хотя когда мы выходили, мне показалось, я увидела на нем маленькое пятнышко крови.

Все в прошлом. И ритуал, и воссоединение. Душа будто бы онемела совсем. Никаких эмоций.

Когда мы вышли, я подставила лицо под мелкий моросящий дождь, наполняясь энергией, выплескивая негатив. Казалось, под кожей все еще живет кен колдуна – липкий, черный, дурманящий. Чужой. Тан все еще чужой для нас. Мало принять кого-то а племя, нужно принять его душой. Ни один из атли не принял Чернокнижника. Никто, кроме Киры, но ее не приняли тоже.

Домой мы ехали с Глебом. Я обняла его за талию и закрыла глаза. Дорога, гул мотоцикла, ветер, треплющий одежду – все это было уже настолько привычным, родным, что я не представляла себе жизни, где этого не будет.

Осень – унылая пора. Об этом даже писал один русский поэт. Вот полностью с ним согласна. Хотя осень – это скорее состояние души. А вслед за осенью приходит зима. Белый снег, спокойствие, горячий чай и интересная книга. Зиму я любила больше. Наверное, всегда буду любить. За светлые воспоминания, за ощущение надежности и тихого счастья.