Одаренный проклятием

         От удушения ее спало лишь то, что мои руки были заняты покупками.

А через двадцать минут, развалившись на парковой лавочке и поедая подтаявшее мороженое, я уже  и забыл думать о доме.

- Какие у тебя планы на это лето? – спросила Настя, наблюдая за белыми облаками.

- Пока никаких. -  Глухо ответил я. -  Как только разберусь со всеми делами – устрою себе отпуск. А, может, и вообще уеду из города или страны.

- И куда?

Я пожал плечами:

- У меня от родителей домик в Кронштадте остался. Можно наведаться.

- Да, я помню, ты рассказывал, -  хмыкнула Настя.

- А у тебя что?

- Хочу провести это время с сестрой. Она говорит, что ненадолго приехала. Мы с ней больше десяти лет не виделись.

- А где она все это время была?

- Лучше у нее спроси, потому что мне она всей правды не говорит, -  вздохнула Архаина, -  Ну что, Никит, спасибо, что составил мне компанию в такой нелегкой прогулке.

 Я фыркнул:

- У меня просто не было выбора…, -  пробормотал я.

Настя обиженно отвернулась, произнеся что- то наподобие:

- Неблагодарный.

***

          Распрощавшись с Архаиной у ее дома и сгрузив там же все пакеты, поплелся к себе. Желание было только одно – спать.

- Ну, здравствуй, Никита, -  тихий, почти шелестящий голос долетел до моих ушей.

Возле моего дома под раскидистой ивой сидела девушка. Темные волосы спутанной волной закрывали худое бледное лицо.

- Вот мы снова и встретились, -  Валерия поднялась с травы.

- Здравствуй, Лера. Как жизнь?

- Жизнь, -  просмаковала она слово. – Какое интересное название жалкого существования. А звучит то, как гордо. Скажи, Селезнев, что для тебя жизнь? Что может держать тебя тут? Ведь ты погубил друзей! Они умерли из- за твоего идиотского дара! Сережа был совершенно ни в чем не виноват! Но из- за тебя стал бояться темноты. Шугаться шорохов. Ему мерещились звуки! Я этого не слышала! А он – да. И все из- за тебя. Ты втянул его, не пойми во что! Как ты теперь можешь существовать и называть это жизнью?

- А Сережа тебе не рассказывал, что лишь благодаря мне дожил до такого возраста?

- Не надо оправдываться, -  мотнула головой девушка, -  Ты не сможешь загладить свою вину. За свои поступки нужно нести наказание. И я уже говорила, что ты поплатишься за всё.

- Лера, ты  извини, но у меня нет времени на пустые разговоры.

- Я просто пришла предупредить и попрощаться, -  улыбнулась она.

- И что же ты сделаешь?

- Превращу твою жизнь в ад, -  пообещала она и, развернувшись спиной, побежала в направлении автобусной остановки.

- Отлично. Давно хотел там побывать, -  пробормотал я, топая к подъезду.

***

         Утро следующего дня началось с дребезжания стен. Как я люблю ремонт у соседей. Визг перфоратора медленно доходил до ультразвука, и это была невыносимая пытка.

          Первой мыслю было конечно найти рано проснувшегося мужика и набить ему лицо. Но я все же сдержал себя и с бутербродом в зубах выскочил за порог квартиры. Захлопнув дверь, я уже собирался выходить на озаренную летним солнцем улицу, но мой взгляд привлек наличник входной двери.

- Что за? – из деревянного косяка на уровне моих глаз торчали три иголки.

         Интересно, Лера ничего эффективнее, чем порча, не придумала?

 Аккуратно, чтобы не поранится, выдернул их из наличника и отшвырнул в сторону. Интересно чего еще от нее ожидать? Куклы вуду?

         Дожевывая колбасу, я подставил свое бледно лицо лучам ультрафиолета.  Пора приобретать нормальный человеческий загар, а не ходить как упырь из детских страшилок.

         Сегодня меня радовал прохладный ветер, срывающийся резкими порывами. Он заставлял танцевать облака на небе и мелкий мусор на земле.

 Изменив курс, я отправился в сторону заброшенного парка. Чувство беспокойства спало, и умиротворение поселилось где- то внутри меня. Все тот же знакомый путь до дороги, тропинка среди высоких деревьев. Чьи зеленые кроны тянутся к небу, разрушенные вандалами парковые лавочки и урны, поржавевшие от времени.

          Если уйти чуть глубже, то найдешь местечко для себя или скорее для своей души. Я же уже говорил, что люблю находиться наедине с собой. Это помогает разобраться в мыслях и проблемах, найти верное решение. Не делать то, что навязывает общество, а прийти к своему выходу. Уникальному и неповторимому.

- Я знала, что ты придешь, видящий, -   раздался за моей спиной звонкий голос.

         Развалившись на лавочке, сидела Олеся, собственной персоной. В руках девушка держала книгу, а на коленях у нее лежала открытая пачка чипсов.

- И тебе привет, говорящая, -  ответил я ей тем же тоном и подошел поближе, -  Что читаешь?

- «Цитадель» Грацкого.

- Демоны, -  протянул я, -  Тебе нечисти в жизни не хватает, что ты о ней еще  и книжки читаешь.

- Тут не столько о демонах, сколько о людях, которые становятся ими.

Я фыркнул:

- Ты что- то хотела?

Она подняла на меня свои карие глаза:

         - Не совсем. Это же ты хотел многое узнать. И я тебе предоставлю такую возможность.

         - Да- да, я помню, -  перебил я Нильскую, -  Но для начала я должен выполнить одну твою просьбу.

- Совершенно верно, -  одарила меня улыбкой девушка, -  И представь себе, эту просьбу я уже придумала. И выполнять ее мы будем завтра.

- Можно поподробнее?

- Я вижу, ты заинтересовался, -  она подпрыгнула на лавочке от нетерпения, -  Но расскажу я тебе все завтра по пути.

- По пути куда?

- И это тоже ты узнаешь завтра, -  разжигала она мой интерес, -  А сейчас пойдем отсюда, небезопасно нынче в этом парке. Я в недоумении глянул на Олесю.

         - А ты что не чувствуешь? – заглянула девушка мне в лицо, -  Правда не чувствуешь?

- Нет.

- Скажи, а какие у тебя возможности? Ну, твоего дара? –  перевела она тему с одного на другое.

- Я вижу смерть, я вижу нависшую угрозу над человеком. Я вижу. Я просто вижу. Это не передать словами. Я вижу, если человек связан с потусторонним.

- Этим мы и отличаемся, -  печально вздохнула Олеся и спрятала книгу в сумку, -  Я не вижу, я слышу. И это страшно.… Сейчас не так, а вот поначалу я решила, что схожу с ума.  А всё оказалось намного хуже.

- Ты тоже не рада этому дару?

- Проклятию, -  поправила меня говорящая, -  Это проклятие. Таким не одаривают, таким наказывают. Но сейчас не об этом. Пойдем отсюда, мне давно хотелось обсудить с кем- то, эту строну жизни.

- Ты сказала, что в этом парке стало опасно, почему?

- Я слышу ее, -  тихо объяснила девушка, поравнявшись со мной и подстроившись под шаг.

         Мы медленно брели по дороге покрытой асфальтом. Сейчас она была вся в буграх и трещинах, а во многих местах разлезлась, выпуская на волю траву и цветы. Зелень переплеталась между собой, покрывая землю живой циновкой. Ветви клонились вниз и ветер медленно, словно играясь, шевелил ими. Солнечные блики, пробиваясь сквозь листву,  танцевали на волосах Олеси, а она в свою очередь продолжала объяснять мне свои ощущения.

- Еще недели две назад это место было спокойным. Но сейчас.… Сейчас в его границы проникает что- то новое. Неизвестное и страшное.

 Что могло измениться за две недели?

- Где- то недели две назад из этого места ушли сотни призраков, могло это повлиять? – задумчиво обратился я к девушке.

- Вполне, -  уверенно ответила она, -  Но откуда тут столько душ?

- Много лет назад власти построили парк аттракционов, думаю, его остатки ты видела?

Олеся утвердительно кивнуло головой.

- Один… Я не знаю, как цензурно о нем отозваться. Одна мразь подорвала основание Колеса Обозрения. Погибли сотни людей, детей. Именно их души на протяжении этих лет населяли заброшенный парк. Возможно, защищали, если конечно было от кого.