Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия (СИ)

   От нечего делать я просматривал глянцевые журналы, целой горкой громоздившиеся на столике передо мной. Мое внимание привлекли красивые фотографии атоллов и лагун, потихоньку я начал рассматривать эти журналы, перелистывая их глянцевые страницы. В одном из журналов между его страницами мне в руки попала одна из ежедневных мальдивских газет "Хавееру", издаваемой в Мале, в столице Мальдивской Республики. На первой же странице этого таблоида я вдруг увидел свою собственную фотографию и заголовок статьи, который можно было бы перевести на русский язык следующим образом: "До каких пор власти Мальдив будут терпеть присутствие российских криминальных элементов на своих райских островах?!".

   Неизвестная мне мальдивская журналистка Хаанна Шиколов возмущалась и чуть ли не грязно выражалась по поводу того, что все чаще и чаще на Мальдивах можно встретить русских гангстеров. Эти боевики вместе со своими подругами и своим криминальным окружением приезжают отдохнуть на райских островах после того, как они искалечат или даже убьют многих хороших людей. При этом, они принимают личины добропорядочных мирян, а на деле беспрестанно пьют, сквернословят, пристают к добрым людям. И такие непотребные люди приезжают отдыхать на Мальдивы, на эти райские острова, которые Господь Бог специально создал для отдыха простых мирян!

   Прочитав статью, я сразу же догадался о том, что никакой особенной информации обо мне у этой мальдивской журналистки попросту не было. И статья ею была написана таким образом, что любой опытный читатель мог бы сразу разобраться в том, что она написана одними и теми же фразами, и предложениями, правда, каждый раз они были перефразированы несколько иным образом! Я долго ломал свою голову, решая, как мне поступить с этой публикацией? Как американский гражданин, я был обязан позвонить в редакцию газеты "Хавееру" и потребовать публичных извинений, как русскому убийце мне было на эту статью глубоко наплевать!

   Пока еще я не решил, кем мне быть и что делать в данном конкретном случае, поступить, как русским или как американским гангстером?!

   4

   Наш "Гольфстрим" вот-вот должен был изменить свой курс и и дальше через Киев, Украина следовать на Москву. По моим дилетантским расчетам до государственной границы Российской Федерации нам осталось лететь километров триста - триста пятьдесят. Льюис Стингл, наш первый пилот "Гольфстрима" на всех языках мира, русском, английским и, кажется, турецком вел переговоры с местными авиадиспетчерами, иногда по громкой связи он сообщал нам, где мы находится и что он собирается с нами делать. Ему было скучно летать с нами, вот это парень сам себя развлекал этими самыми сообщениями! Сначала этот американец на русском языке объявил, что у него есть только что поступившие на борт сообщение особой важности и приоритета! Я сразу же навострил свои уши, хотя ни слова не понял, что этот американский остряк перед этим сказал, по-русски он говорил с диким американским акцентом.

   Но вдруг в голосе этого парня произошли изменения, он почему-то заговорил голосом Левитана, читающего очередной приговор Международного Трибунала с Нюренбергского процесса, на весь салон "Гольфстрима" он вдруг объявил:

   - Российского правительство решительно опровергает и отвергает любое провокационное заявление Западной Прессы о том, что некий российский гражданин Руслан Авдотьевич Цигурашвили на деле является русским шпионом в США и теперь носит фамилию Джон Маккормик, в определенных кругах имеющий кликуху Кат. В этой связи МИД РФ официально заявляет, что в пофамильном перечне фамилий граждан России данный гражданин не значится, что в свою очередь может только означать, что, как российский гражданин, он не существует! В этой связи МИД РФ уполномочен официально заявить, что самолёту "Гольфстрим", номер борт 15-Ф-34-45, запрещено пересечение государственной границы Российской Федерации! Если борт предпримет такую попытку осуществить, то она будет пресечена истребителями ПВО РФ.

   - Сэр, мне только что украинский авиадиспетчер на хорошем русском языке приказал, развернуть наш штурмовик на сто восемьдесят градусов и следовать в обратном направлении, на дружественный Белград. Там совершить посадку, борта самолета не покидать и ожидать дальнейших распоряжений из Москвы. Сэр, может полетим ко мне домой, там никакого МИДа не существует! И если у тебя водятся денежки, то и проблем для тебя не существует. Живи, как хочешь и ходи, куда хочешь, только аккуратно плати налоги! Потом, я никак не могу понять такой простой вещи, почему ваш МИД говорит, что вас не существует, когда вы сидите в салоне моего штурмовика и я могу к вам подойти и вас своими руками пощупать!

   Подумав немного, я понял, что, если попытаюсь что-либо объяснить в этой запутанной ситуации простому американцу Льюису, то и сам в ней запутаюсь! Поэтому я просто по-товарищески ему ответил:

   - Льюис, выполняй ранее полученное распоряжение из Москвы и больше ничего не спрашивай. Я сам не понимаю, что вокруг нас происходит! Это большая политика, в ней сам черт не разберет, кто прав, и кто чего-то хочет! Давай разворачивайся и лети в Белград! Да, и заодно попроси своего внештатного второго пилота, Максима Звонарева, связаться с Лондоном, переговорить с Гансом Гептаном, чтобы тот был готов своим Hawker 750 вылететь в Белград или в Москву в любой момент. Окончательное решение по конечной точке маршрута их полета я приму в Белграде, в зависимости от того, как будет развиваться общая ситуация по этому вопросу.

   Льюис Стингл, как всегда, произвел безупречную посадку в международном аэропорту Николы Тесла Белграда. Правда, сербское руководство сильно обеспокоилось и даже испугались, когда наш штурмовик "Гольфстрим" камнем свалился с высоты в восемь тысяч метров и тут же принялся тормозить, запах сожженной резины колес шасси тут же распространился на всю территорию аэропорта.

   Едва только шасси нашего Гольфстрима коснулись посадочной полосы, как наш штурмовик был окружен четырьмя черными автомобилями Ауди 6. Как впоследствии оказалось, это был конвой сербской военной разведки. он сопровождал нас до самолетной стоянки, которую администрация аэропорта выделила нашему "Гольфстриму".

   На стоянке тут же появились технические специалисты белградского аэропорта, произведшие технический осмотр двигателя нашего самолета, а затем они долили авиакеросину в топливные баки, чтобы мы могли взлететь, как только из Москвы поступит соответствующее разрешение. Сербские разведчики ни на шаг не отдалялись от этих специалистов, а Льюис Стингл всего лишь в шаге следовал за сербскими военными разведчиками. Мой американец сильно опасался, что сербы могут в наши топливные баки залить эрзац авиакеросина, а также того, что сербы-разведчики на корпусе нашего штурмовика обнаружат то, что они не должны обнаруживать. Когда я приобретал Гольфстрим, то своего агента попросил постараться и найти такую машину, которая полностью так и не была бы переоборудована в корпоративно-пассажирский самолет. В моем Гольфстриме кое-что оставалось от американского штурмовика для штурмовки наземных объектов и для ведения воздушного боя, поэтому нам нельзя было позволить сербам всего этого обнаружить. Тогда весь мир будет закрыт для перелетов на нашем "Гольфстриме", если его признают военным самолетом.

   В этот момент какой-то серб в военной форме подошел к трапу нашего штурмовика и прямо от трапа прокричал в салон на хорошем русском языке:

   - Господа, администрация аэропорта обратилась в российское посольство с просьбой, как можно быстрее разрешить проблему с вашим самолетом. Так что, уважаемые господа, вам придется набраться терпения и дождаться появление третьего секретаря российского посольства Александра Тихонова, который и займется этим вопросом.

   Услышав слова этого серба, а также фамилию третьего секретаря российского посольства, я тяжело и одновременно горестно вздохнул, так как российское посольство теперь можно было бы смело вычеркивать из списка наших помощников в деле разрешения паспортной проблемы. Когда Саша Тихонов впервые появился в моем отделе, чтобы отработать полгода стажером, то мы его приняли с открытыми сердцами. Старались ему помочь делом и советами, подсказывали, как следует решать тот или этот вопрос или каким творческим стилем написать письмо-запрос. Этот Сашенька тут же отказался работать, на все наши укоры он отвечал односложной, одной и той же фразой: