Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия (СИ)

   Так что мои надежды сразу же опознать и попытаться обездвижить самого прапорщика Малашенко оказались писанными вилами по воде. В результате само собой создалась ситуация, в которой для того, чтобы добраться до прапорщика Малащенко, мы теперь должны были опознать, а значит уничтожить всех бойцов его группы. Иными словами, боевой контакт с группой Малащенко становился неизбежным нашего противостояния!

   А ситуация на летном поле из-за моей нерешительности ухудшалась с каждой минутой. Самолет British Airways только что произвел посадку на взлетно-посадочную полосу, минут через пять-семь он должен был вырулить к своей самолетной стоянке. Эта стоянка к тому моменту уже была захвачена нашим противником. К тому же как-то сама собой образовалась еще одна загадка?! К стоянке британского только что подали два автобуса для пассажиров этого лондонского рейса. Они остановились в метрах ста от стоянки, но один человек так и не покинул эти автобусы! Я хорошо видел обоих водителей, но что находилось у них в салонах, я не мог рассмотреть из-за их сильно тонированных окон.

   Таким совершенно неожиданным для меня образом, прапорщик Малашенко получил важное преимущество в нашем противостоянии. Он только что получил возможность в случае необходимости захватить в заложники более ста россиян и зарубежных граждан, прибывших в Москву рейсом из Лондона. С таким количеством заложников прапорщик Малашенко сразу же становился международным террористом. Он получал статус неприкасаемого, а его любые просьбы будут выполняться независимо от того, были ли они высказаны нормальным или не нормальным человеком! Став террористом, прапорщиком будут заниматься полковники и генералы из ФСБ или МВД Российской Федерации, а нам со Звонаревым в этом деле ничего бы не светило. Так или иначе нам пришлось бы, не солоно хлебавши, ретироваться с поля боля или выполнять приказы террристов!

   - Руслан, - вдруг прошептал Максим Звонарев, он лежал неподалеку от меня, приникнув глазом к прицелу снайперского винтовки Вал, - взгляни направо на час пополудни!

   Повернув голову в указанном направлении, я увидел аэродромный бензовоз, неторопливо следовавшего к стоянке британского самолета. Таким образом, Максим Звонарев мне подсказал единственный выход из сложившегося положения. Уже более не раздумывая, я тут же выстрелил из Вала по кабине бензовоза. Остановив машину, из кабины выскочил страшно напуганный моим выстрелом водитель бензовоза и, сломя голову, помчался, по его мнению, в безопасное место, к самолетной стоянке Вritish Airways. Мне пришлось выпустить четыре бронебойно-зажигательных пули по самому бензовозу, прежде чем он загорелся. Сначала над ним появился легкий дымок, но уже через секунду сквозь этот клуб дыма пробился небольшой язычок пламени. Огонь вскоре охватил всю цистерну, через пару секунд последовал взрыв авиакеросина. Бешеное огненное пламя разорвало на части бензовоз КАМАЗ, а само пламя взметнулось высоко к небесам.

   Технические и пожарные службы летного поля аэропорта Домодедово практически сразу же заметили горящий бензовоз, по аэродрому была тут же объявлена пожарная тревога. В нашей части летного поля были прекращены все технические и логистические работы. Приземлившиеся самолеты были перенаправлены к другим самолетным стоянкам, расположенным на другой стороне летного поля. Я собственными глазами наблюдал за тем, как британский самолет, которым Леонид Васьков должен был прилететь в Москву, был развернут и направлен к самолетной стоянке, расположенной в другом секторе этого летного поля.

   Пока я занимался бензовозом, Максим Звонарев вступил в перестрелку с бойцами прапорщика Малашенко. Ему удалось серьезно ранить двух бойцов из его группы, другие же бойцы на выстрелы моего напарника ответили огнем из автоматического оружия, пытаясь прицельным огнем подавить вражеского снайпера. Не подавив вражеского снайпера, они не могли покинуть эту самолетную стоянка, так как для того, чтобы добраться до любого другого укрытия им предстояло преодолеть не менее пятисот метров пространства летного поля, где совсем не было укрытий!

   Я не сразу догадался, почему Малашенко, наблюдая, что его операция по захвату Леонида Васькова практически провалена, не бросился спасать самого себя и бойцов своей группы. Тем более, на месте перестрелки вот-вот должна была появиться вооруженная охрана аэродрома Домодедово. Я очень надеялся на то, что эта охрана помимо ручного автоматического оружия имела бы БТРы, которые своими автоматическими пушками и РПГ могли подавить огонь любого противника.

   Ответ на этот вопрос сам собой пришел в мою голову, прапорщик Малашенко, даже будучи сумасшедшим человеком, догадался о том, что пока он пешком будет добираться до других технических сооружений летного поля, то всю его группу перестреляет вражеский снайпер. Теперь для того, чтобы выбраться из ловушки, в которой оказалась их группа, бойцы прапорщика Малашенко должны были покончить не только с Максимом Звонаревым, но и со мной. Но Малашенко и его бойцы пока еще не знали о моем существовании. Они еще не знали того, что вражескую оборону держит не один, а два снайпера. Поэтому я своим вступлением в бой решил преподнести прапорщику неприятный сюрприз. Я поудобнее устроился на огневой позиции, через прицел своей снайперской винтовки стал наблюдать за действиями отдельных бойцов нашего противника.

   В этот момент Малашенко занимался перегруппированием своей группы, он, видимо, готовился атаковать Звонарева. Раненых бойцов с автоматами в руках он расставил по своим флангам, они должны были своим прицельным огнем не давать вражескому снайперу и носа высовывать со своих позиций. Сам же прапорщик вместе с пятью остальными бойцами, прикрываясь техническими сооружениями самолетной стоянки, хотел, как можно быстрей и дальше, продвинуться в нашем направлении.

   И тогда Малашенко и его бойцам, чтобы войти с нами в непосредственное соприкосновение, оставалось только пересечь свободное пространство примерно в пятьдесят метров шириной. В моем сознании окончательно сформировалась картина того, что именно задумал прапорщик Малашенко. Первое, прапорщик не собирался заниматься спасением бойцов своей группы, он думал только о своем личном спасении. Второе, в этих целях он собирался послать в атаку на вражеского снайпера всех своих бойцов, а сам в этот момент хотел скрытно добраться до ближайшего люка водосборного канала летного поля, чтобы попытаться этим каналом уйти от нашего преследования.

   Словом, в тот момент, когда заговорил пехотный пулемет Калашникова "Печенег", появление этого пулемета оказалось для меня полной неожиданностью. Максим Звонарев, оказавшись под пулеметным обстрелом, был вынужден на время укрыться за металлическим ящиком, тем самым он прекратил обстрел наступающего противника.

   Со своей огневой позиции я хорошо видел вражеского пулеметчика. Удачно обстреляв позицию вражеского снайпера, этот пулеметчик собрался вместе со своим вторым номером сменить свою огневую позицию. Они оба проползли метров пять, когда я вступил в бой. Своим первым выстрелом я вражеского пулеметчика ранил в бедро. Второй номер тут же бросился его перевязывать, но своим вторым выстрелом я и его ранил в правое плечо. Поблизости от меня послышались характерные щелки выстрелов из снайперской винтовки Вал, это Максим Звонарев обстреливал вражеских бойцов, поднявшихся на него в атаку и сейчас оказавшихся на полосе, где не было укрытий.

   Через визирь прицела своей винтовки я еще раз внимательно осмотрел поле боя и на всякий случай выстрелом из винтовки вывел "Печенег" из строя. В этот момент Максим Звонарев мне прошептал:

   - Руслан, я не могу отыскать четвертого вражеского бойца. Когда они все поднялись в атаку, то он все время почему бежал сзади всех, слегка оттягиваясь вправо. Сейчас трое из них с различными ранениями лежат на этой полосе, а вот четвертый куда-то исчез. Я его никак не могу найти!

   Я приложился глазом к окуляру винтовочного прицела и стал внимательно метр за метром изучать свободное пространство, лежавшее перед нашими позициями. Практически сразу прицел уперся в полного человека, он лежал спиной на бетоне летного поля широко раскинув в сторону руки, но пока еще дышал грудью. Второй раненый без оружия в руках куда-то целеустремленно полз, а за ним разворачивалась жирная полоса из крови. Я постарался мысленно внушить ему, чтобы он поостерегся и не потерял бы много крови во время своего ползания. Парень тут же последовал моему совету. Третий боец прапорщика Малашенко был тоже ранен в плечо и отбросив свой автомат в сторону он сидел прямо бетоне летного поля и запрокинув голову к небу не отрывал своих глаз от небес. Видимо, этот раненый прошался с этим миром, наслаждаясь теплом осеннего солнца.