Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия (СИ)

   3

   Я крепко спал, когда среди ночи на меня обрушилось что нежное, томное и сладкое. Мои губы, рот, а также руки тут же принялись тискать, ласкать и целовать мою Веруню, которая тихо повизгивала, подставляя мне под поцелуи то свою лебединую шею, то плечо, а то грудь с твердым, словно сталь, соском. Два с половиной дня мы не виделись друг с другом, все это время моя девушка провела на факультете журналистики. Осенью она начала учиться на четвертом курсе факультета журналистики МГУ имени Ломоносова. Еще один год учебы и моя девчонка окончательно станет самостоятельной женщиной, начнет журналистскую карьеру в редакцию какой-либо федеральной или московской газеты, или станет корреспондентом на телевидении.

   Когда мы оба усталые после занятия любовью, нагие, тяжело откинулись на подушках, счастливые от факта пребывания в объятиях друг друга, Веруня вдруг мне заявила:

   - Руслан, что ты думаешь по поводу того, чтобы наша студенческая компания, которую мы только что создали, подписала бы договор с твоей госкорпорацией. Мы могли бы предоставлять вам свои услуги в области рекламы и маркетинга. Мы уже разработали и готовы вам предложить на рассмотрение наш подробный план работ по формированию имиджа твоей госкорпорации, а также приступить к размещению рекламы вашей будущей продукции.

   Такое продолжение наших любовных утех оказалось для меня полной неожиданностью. В момент начала Веруней этого делового разговора я лежал на боку, носом уткнувшись в ее нежное плечо, размышляя о страшных событиях прошедшего дня, в которых мне пришлось вчера принимать самое непосредственное участие. Но об этих событиях в данный момент мне совершенно не хотелось вспоминать или говорить о них, поэтому я не собирался что-либо рассказывать о них своей нежной и ласковой Веруне.

   Я не мог, не хотел и был не в силах даже намекнуть ей о том, что вчера мне пришлось пережить. Веруня, моя такая славная и такая хорошая девочка, попросту не заслуживала того, чтобы слышать о той грязи и порочности, нашего сообщества. Мой язык не поворачивался, чтобы сейчас своей любви говорить о своих страхах и волнениях, которые я вместе с Михалычем испытывал и переживал, разыскивая таких же, как она, мальчишек и девчонок.

   До сих пор перед моими глазами стояли красивые черты мраморно белого лица смертельно раненой Нины Алферовой с двумя ярко красными точками огнестрельных ранений на левом грудине и одной на бедре. Мне хотелось бы все это забыть, навсегда похоронить в своем сознании, но сколько бы я не пытался этого сделать, так и не мог пересилить самого себя. Мне снова и снова мерещился этот проклятый автосервис, его помещения, по котором мы с Михалычем бродили в полной темноте, и Татьяна Горюнова, лежавшая на бетонном полу, с раной вместо глаза. Какой же сволочью должен был быть тот человек, который нажимал курок пистолета, прицелившись в лицо этой красивой девчонки! И как страшно, наверняка, было этой девчонке смотреть в черный зрачок дула пистолета, зная, что она сейчас погибнет! Я мысленно поклялся самому себе в том, что моя рука не дрогнет пристрелить прапорщика Малашенко, если он снова встретится на моем пути!

   Я не хотел и, разумеется, не стал своей Веруни рассказывать и о том, как меня и Максима Звонарева по приказу министра внутренних дел Российской Федерации подвергли испытанию, расстреляв противотанковой гранатой. Политика во все времена считалась грязным делом, хотя порой ей занимались и хорошие люди! Министр Дронов и его доверенное лицо, полковник Фердинанд, за моей спиной договорились о том, чтобы меня подвергнуть еще одному испытанию на крепкость, на желание жить во что бы то ни стало! Сквозь эти, казалось бы, такие грустные и одновременно такие страшные воспоминания с большим трудом до моего сознания пробились слова, произносимые Веруней, о контракте, о ее рекламной компании.

   - Тебе, дорогая, нужны деньги? - Поинтересовался я. - Обычно на создание компании и на ее раскрутку всегда требуется большие деньги! Так что я могу тебе их дать столько, сколько тебе на это потребуется. И еще, Веруня, я хотел бы тебя заранее тебя проинформировать о том, что наша госкорпорация часть своей деятельности временно переносит в Лондон. Из этого города мы проведем последний этап регистрации нашей госкорпорации. Никольский со своим аппаратом работников вчера и сам перелетел в Лондон. Управляющая компания останется в Москве, так что договор о сотрудничестве ты можешь подготовить и подписать с управляющей компанией в Москве. Но я полагаю, что тебе, Веруня, до подписания этого договора обязательно нужно встретиться и переговорить с Никольским в Лондоне. Так как только он обладает всей полнотой информации в отношении того, чем будет заниматься наша госкорпорация в ближайшие годы. В любом случае его виза должна стоять на этом вашем договоре. Тем более, что в самые ближайшие дни мы ожидаем получение первого заказа от нашего правительства и тогда найдется вам большая работа!

   - Руслан, то есть ты нам предлагаешь предварительно слетать в Лондон и там поговорить с Николаем Никольским, показав ему проект нашего договора?! Ну, что ж, я готова ему позвонить и договориться о времени своей поездки в Лондон. Денег на нее, если хорошо постараться, то я еще смогу найти. Но меня смущают организационные вопросы этой поездки. Я никогда не занималась вопросами оформления виз, не знаю, как заказать авиабилеты на перелет и гостиницу в Лондоне! Кто в этих вопросах мог бы мне помочь?

   - Твоя подруга, Клава! Она теперь неплохо разбирается во всех этих вопросах. Так что сможет тебе помочь оформить твою поездку в Лондон. У тебя еще имеется достаточно времени для того, чтобы составить этот договор о сотрудничестве и показать его мне. - Сказал я, притягивая к себе Веруню, пока она не успела еще на свои плечи накинуть свою такую противную ночную комбинацию.

   Примерно, через час уже полностью одетый, держа в правой руке демисезонный плащ, я стоял у нашей постели, внимательно всматриваясь в безмятежные черты лица спящей красавицы, своей Веруни. Мои вчерашние проблемы так и не коснулись этого нежного создания, в своей душе я поклялся, что она никогда об этом не узнает. Женщины созданы не для того, чтобы мучиться и страдать всю свою жизнь.

   Полчаса тому назад по мысленному каналу связи со мной связался майор Звонарев, он сообщил о только что поступившей оперативной информации в 64-е отделение милиции. Согласно этой информации, прапорщик Малашенко и его группа ликвидации только что получила новый и срочный приказ своего начальника управления. Согласно этому приказу прапорщик должен был вместе со своей группой встретить рейс британской авиакомпании British Airways и арестовать Леонида Васькова, прибывающего на борту этого рейса в Москву. В столь ранние часы моя так и не выспавшаяся голова, видимо, не совсем надежно работала. У меня и мысли не возникло по отношению к тому, как такое вообще могло случиться? Ну, не мог секретный приказ по ФСБ поступить в одно из московских отделений милиции в формате оперативной информации?! Тем не менее, я тут же поднялся с постели и стал собираться в дорогу, особое внимание уделяя своему оружию.

   Двадцать минут у меня ушло на то, чтобы умыться и одеться, взять с прикроватного столика свои проверенные пистолеты Desert Eagles, убрать их в подмышечные кобуры. Нежно поцеловав Веруню в губы, я тихо развернулся и на цыпочках, чтобы не разбудить свою любимую девочку, на цыпочках пошел к выходу из апартаментов.

   После воскресных развлечений и в столь раннее время суток постояльцы гостиницы "Арарат Хайятт Парк" еще спали крепчайшим сном. В гостиничных коридорах не было ни малейшего движения, только время от времени тенями проходили парные патрули охранников. За гостиничными окнами все еще клубилась ночная темнота. Пройдя гостиничными коридорами, я вышел к лифтам, обратив внимание на, что впервые за все время моего пребывания в этой гостинице старика Мовсар не встретился мне в коридоре. Видимо, его возраст брал свое и этот бойкий старикан сейчас спал на постели в своем номере, расположенному по соседству от моих апартаментов. Но вскоре я убедился в том, что глубоко ошибался по этому вопросу. Старик Мовсар о чем-то беседовал с Виктором Путилиным, стоя посредине лобби. Увидев меня, выходящего из кабинки лифта, он на пару шагов отошел от Путилина в сторонку, предоставив мне возможность обменятся с ним паров слов без свидетелей.