Поединок во мраке

— Я за тебя рада! На твое чувство юмора вирус явно не повлиял. Ну все, я спешу, — Горбушина собралась прервать разговорившегося дядюшку.

— Куда это ты спешишь, если сидишь на карантине? Поброди в Интернете, куда лучше, чем по лужам. Но к моему компьютеру не суйся, поняла? Помнишь сказку про Синюю бороду?

— Нужна мне твоя дурацкая борода, я, что убогая? Это у тебя гормональные пробелы! — ляпнула Галя, с размаху бросая трубку.

Бабушка собиралась на работу и как всегда бормотала: «Вот котлеты, там зеленый горошек, картошку разомни, сделай пюре…» Все это, конечно, шло мимо внучки, но ее достало, когда бабушка начала.

— Тебе скоро пятнадцать (скоро — это аж в апреле, а сейчас еще декабрь. Скоро называется!). Тебе скоро пятнадцать, у тебя появилось время подумать о жизни.

— Я что, Дума? Давно со всеми разобралась, мне думать не о чем, мне за это деньги не платят. У меня дел во, — и Галя провела ладонью выше макушки.

Галина мама и отчим жили в Норильске. Есть такое состояние: дорабатывание до какого-то срока, чтобы потом получать повышенную пенсию. На самом деле отчима устраивала жизнь с Галиной мамой без «гарнира», к которому относились Андрей, Галя и Галина бабушка. А мама успокаивала себя тем, что когда-нибудь как-нибудь все образуется.

Галя ушла к себе в комнату. Дневник не писался.

Смотреть телевизор с утра до вечера можно дней пять подряд, а потом понимаешь, что готов продолжать делать это только за о-о-очень большие деньги. Да и то в Америке, где они имеют силу. В России лишние средства только притягивают несчастья. Так считала Галина бабушка, а уж права она или нет, Горбушина пока не задумывалась.

У Гали в дневнике на вопрос: «К чему я до сих пор не выяснила отношение?» — было написано: «К деньгам».

За окном сгустилась тьма. Было начало шестого вечера. В Бразилии в такое время народ идет на пляж, чтобы посидеть под пальмами и покричать про любовь. В Бразилии Галя понятно не была, но про их любовь знала многое — по телевизору в основном шли южноамериканские сериалы. Лето там не кончалось, и Остап Бендер вполне мог пригласить Галю пройтись по Рио в белых джинсах.

— Правда, этот Остап приходился бы мне прадедом. Ну и пусть, даже клево: дед-ретро-классик. Я — супер-пупер. Рио скиснет!

Галя озвучила мысль и завалилась на диван.

Заваливалась она по системе. Если прижать руки к телу, а ноги сложить вместе, то по диагонали можно рухнуть на открытый диван-кровать не хуже, чем на батут. Одна половинка дивана подпрыгивает. Стекла в книжных шкафах звенят, на трельяжике валится все барахло. С ума можно сойти, такой кайф!

Галя раз пять грохнулась на кровать, а в шестой больно ударилась головой обо что-то твердое. Это была не подводная скала, а первый том «Войны и мира» Толстого.

В том, что она читает Толстого, Галя ни за что не призналась бы ни одной из подруг. Где она, а где этот Толстой! Это бабушки бубнят о вечных ценностях, о нравственности — единственном даре, который, по их мнению, люди передают по наследству. Якобы без этой нравственности нет ни счастья, ни настоящей жизни. Но мам и бабушек, как известно, не выбирают.

Когда Галя была маленькой, то сдуру говорила: «Здравствуйте», «До свидания», «Извините», «Разрешите, я пройду», «Всего хорошего», «Я вам очень сочувствую». Потом она поняла, что так недолго стать всеобщим посмешищем, и страшно на себя разозлилась. У подружек к тому времени уже были маленькие татуировки и серьга в пупке, а у нее даже волосы оставались некрашеными. Здрасьте пожалуйста!

В поисках своего стиля Галя изрисовала в дневнике кучу страниц. Но эти раззюзюльские вежливости все равно из нее вылезали. Только она бормотала их невнятно. Типа «Ра ва ви» вместо «Рада была вас видеть» и «Бы ра с ва по», заменяя «Была рада с вами познакомиться».

Галя подумала и на всякий случай еще раз вздохнула.

— Может, наведаться в этот тупой Интернет? Вообще-то, мне кажется, я из него выросла!

И она включила компьютер.

Глава 2

Не ходите, дети, в интернет гулять

— Галюша, — бабушка заглянула в комнату. — Закрывайся, я ушла.

Еще недавно Галина бабушка работала ведущим инженером в научно-исследовательском институте. Когда институт законсервировали, бабушке повезло — ее взяли вахтером на один из этажей этого здания.

— Я тебе сама позвоню, ты не звони, начальство ругается, — и бабушка удалилась на целые сутки.

Наступила абсолютная тишина. Галя поиграла с ней в прятки (ведь этого никто не видел) и незаметно для себя оказалась в комнате Андрея.

Дядюшка впадал в неистовство, если кто-то лез к его компьютеру. «Это моя работа, понятно или объяснить?» — тарахтел он.

Объяснял Андрей доходчиво, по-питекантропски, то есть дрался. Правда, он отдал племяннице свой старый компьютер, но там из игр было одно старье. Все эти убогие автогонки, приключения, страшилки, космические стрелялки с монстрами, телепортацией из зоны огня и успешным завершением миссии.

Первое время Галя с ними еще возилась, распутывала, переходила с уровня на уровень, но потом возненавидела всю эту лабуду.

— Надоело! Иду по улице и — пиф-паф, выбираю мишень, кх-кх. Не-е-е, это не моя схема. «Если вы пройдете этот уровень, то отправитесь пострелять крыс». Ха-ха! Подумаешь, награда!!!

— А что бы ты хотела? — пялясь в экран, обычно спрашивал Андрей.

— Так я тебе и сказала.

Андрей хихикал, включая компьютер, запирал дверь на ключ и не пускал племянницу к себе в комнату. А так хотелось! Тем более, стоило дядюшке щелкнуть замком, как за дверью раздавались то музыка, то скрежет зубов, то другие страшно интригующие звуки. Андрей работал в компьютерном салоне мастером-экспертом техотдела и в последнее время совсем «завиртуалился».

— Живи в реальном мире, — поучала расстроенную Галю бабушка и доставала с полки Достоевского или Толстого.

Но сейчас Андрея дома не было, и никто не мог сказать Горбушиной: «А ну, давай! Знаешь, где дверь?».

Справедливости ради надо отметить, что к «запретному плоду» Галя подошла без особого настроения, покрутилась в кресле, подумала и нерешительно включила компьютер. Как она разочаровалась, увидев, что там все, как и у нее! Ну, три-четыре новые игры, где все те же мутанты и головорезы, которых надо обучать и размещать в нужном месте, чтобы они дубасили кого следует.

Галя равнодушно замораживала своих врагов, теряла и получала проценты жизненной энергии, ковырялась в атомных бомбочках и думала, как все это кисло.

Андрей по макушку завяз, если трясется над этим и воображает, что такую ерунду нужно охранять от родственников. Лично ей это убогое развлечение без радости.

Галя хотела уже было выключить монитор, но случайно увидела одну штуку. Что-то совершенно новенькое… Это были коды. Аккуратно и тщательно отобранные.

Галя набрала один, другой, скривила нос над взрывающимися трупами и растекающимися пешеходами, раззадорилась и начала лепить из кодов новые.

Она так и не успела сообразить, что произошло.

Полыхнула голубая молния, ее обдало жаром, сердце гулко забилось. Галя почувствовала тяжелый пронзительный взгляд такой силы, что отшатнулась от монитора и выронила мышь. Руки сами поползли на то место, куда бабушка вечно заставляла надевать шарф.

С монитора смотрела Дама Пик. Много раз Галя видела ее на картах, но теперь взгляд «ведьмы» прожигал насквозь. Горбушина почувствовала, что руки-ноги одеревенели.

— Эй! — едва ворочая языком, пробормотала Галя. — Чего вытаращилась?

Галя попыталась закричать, оглянуться, ухватиться за стол или стул, но их рядом не оказалось. Дама вцепилась ей в плечо и прошипела:

— Давай, переставляй ходули.

Дама Пик поволокла ее за собой вверх, вниз или еще куда-то. Галя ясно ощущала запах подземелья, под ногами выворачивались мокрые камни. Она поскользнулась, упала, но ледяная лапа не отпустила ее. Девочка перестала различать, куда они сворачивают, поднимаются или опускаются.