Карантин (СИ)

- Подруги, а давайте вы по домам, а? - сладким голосом произнес Лешка и старательно улыбнулся. - Не женское дело воевать со всякой заразой.

Отличница Таня отреагировала неприличным жестом. Она уходить явно не собиралась, сложное переплетение синяков и царапин придавало девчонке боевой вид.

- Пошли уже, нечего тут рассусоливать, - хмуро произнес Костя. - Решили вместе, значит валим чуму вместе. Разбирай факела!

Бамбуковых палок с хитроумно прикрученной паклей оказалось четыре. Спорить не стали - Ромка решил, что он останется с пистолетом. Яна осторожно полила бензином паклю, чтобы лучше горела. Лешка раздал зажигалки. Оставался самый интересный вопрос - где искать чуму и как на неё охотиться. Об этом конечно же никто не подумал.

Предложение Лешки разъехаться по разным краям города и встречаться в центре энтузиазма не встретило, тем более, что автобусы второй день как не ходили. Идея Ромки пройтись по городу патрулем показалась ребятам более здравой. Вспомнив фильм про разведчиков, Костя предложил выстроиться цепью. Девочки возразили хором - на то, чтобы прочесывать город в одиночку ни у одной не хватило смелости. В итоге разбились на пары, договорившись держаться метрах в ста друг от друга и перезваниваться в случае чего. Довольному Лешке досталось идти с Яной, недовольный Ромка скрепя сердце согласился идти с Таней, а Костю с Мухтаром решили оставить вдвоем. Пес напуган, но о приближении страшной старухи точно предупредит.

У печального Мухтара согласия не спрашивали. Костя намотал на руку поводок, и, не оглядываясь, спустился по обсаженной розами дворовой лестнице, на конечку. Он решил пройти краем кварталов, мимо заброшенных гаражей, старой пасеки и голубятни. Не самый приятный район - в сумерках там опасались появляться и взрослые. Шептались, будто на краю застройки под завалами щебня и кирпича таится старое татарское кладбище, по ночам из могил выходит призрак муллы Халила, застреленного в 44м, при депортации и душит первого русского, которого встретит. Сосед Рамиль, однажды рассказавший Косте эту историю, заставил мальчика выучить татарскую молитву "Ля иляха илля-Ллаху!" - встретишь призрака, помолись и он примет тебя за правоверного. В ходячих мертвецов Костя не верил... но и ожившую чуму даже представить не мог.

Безлюдные дворы пугали мальчика тяжелой, давящей тишиной. Затих гул шоссе, не хлопали двери подъездов, не играло на остановке шумное радио, местные псы не набрасывались на чужака, злобно лая на разные голоса. Поздняя груша сорвалась с дерева и гулко шлепнулась об асфальт, расплескав душистый сок. Плод каштана упал, звонко лопнул, коричневое ядрышко укатилось в траву. Взвились в небо белоснежные обитатели голубятни, захлопали породистыми крыльями - и снова тишь, только листва шуршит под ногами. И ни души вокруг - тропа пошла по глухому пустырю, заросшему сохлым бурьяном.

Унылый Мухтар еле плелся, повесив голову. Неужели чует недоброе? Окликнув пса, Костя погладил друга по теплой морде, потрепал мягкие уши, протянул пахучий шарик собачьего корма - хороший, послушный мальчик. Мухтар из вежливости взял лакомство, подержал в пасти и выплюнул, есть ему явно не хотелось. Костя понурился.

Дома оставалась спящая мама - узнав, что творится в городе, она снова взялась за бутылку. Не сработали ни обещания, ни клятвы, ни редкие травы с Меганома, которые мама пила два месяца по совету всезнающего Рамиля. Мерзко пахнущая дешевая водка, пьяные слезы и поцелуи, затрещины по поводу и без, орущий до полуночи телевизор и окурки на пол. Хорошо хоть в последний год мама научилась прятаться от людей во время запоя. Ворочая грузное тело, снимая обувь с отекших ног, Костя надеялся: ещё немного - и станет лучше. Мама снова повеселеет, заплетет в косы длинные волосы, наденет синее платье с цветами, которое ей так идет, поставит тесто, чтобы напечь пирожков с капустой... Обойдется без полиции, протокола и гнусных теток, обшаривающих квартиру по периметру, задающих гадостные вопросы, без их сладких улыбок и холодных, как дохлые рыбы глаз. Больше всего на свете, Костя боялся снова попасть в приют.

- Эй, парень, подсоби! Худо мне, - хриплый одышливый голос раздался откуда-то снизу.

Вздрогнув, Костя всмотрелся в заросли.

Незнакомый мужик сидел на траве подле развесистой яблони, седоватые длинные волосы свисали по обе стороны лица, большой живот вздрагивал. Чумной! Костя попятился, придерживая Мухтара.

- Вишь, парень, прихватило - ни встать, ни сесть, ни в телефон позвонить. Битый час здесь корячусь, как баба на сносях. А поможешь до дому добраться - голубя... голубя подарю, белого турмана, ни у кого в городе таких нет! - мужик закашлялся, брызгая слюной.

- Простите, дяденька, я спешу, - вежливо сказал Костя. - Может вам врача вызвать?

- Вызывай не вызывай, все одно дорога в рай, - зло рассмеялся мужик. - Пока досюда "скорая" доедет, и помереть недолго. А если б твой батька здесь валялся - тоже бы бросил?

- Бросил бы, - твердо ответил Костя. - Он нас с мамкой вышвырнул как котят.

Мужик не ответил - кашель снова скрутил его, уронил лицом в землю. Костя всмотрелся в беспомощное тело и вдруг ощутил острую жалость.

- Давайте я к вам домой сбегаю, на помощь позову!

- Нету там никого, парень. Старуха моя у дочки с вну... внуками лялькается. А сын чистюля как ты, парень, в городе живет в новом доме и плевать на батьку хотел. И ты плюй, вали по своим делам. Чай, не помру.

Помрет. И я помру, если к нему подойду.

- Держитесь за меня, дяденька, - Костя отстегнул Мухтара, спрятал в карман поводок и подставил плечо. - Поднимайтесь! Вот так, медленно, хорошо. Получилось!

Триста метров до Щебетовского переулка они брели полчаса. Мужик цеплялся за плечи холодными пальцами, еле передвигал ноги, задыхался, то и дело просился передохнуть. Он был невообразимо тяжелым и грузным - если б Костя не наловчился ворочать мать, то не сдюжил бы. Последние шаги - на пригорок, к обшарпанному забору дались особенно трудно. Но Костя сдюжил. Мужик тяжело плюхнулся на деревянную скамейку в палисаднике, рванул ворот рубашки.

- Слышь, парень, беги в дом. В буфете, в среднем ящике лекарства. Ищи ингалятор, баллончик понял?

Костя толкнул облезлую, рассохшуюся дверь. В скрипучем ящике стола среди початых упаковок, коробочек и связок лекарственных трав лежал баллончик с синей замысловатой надписью. С трудом сорвав колпачок, мужик прыснул себе в рот из баллончика, сделал несколько глубоких вдохов и замер с ладонью на груди. Костя ждал.

- Уфф... легчает, сейчас отпустит. Обошлось. Я, дурень старый, поутру голубей проведать собрался, а лекарства забыл. Вот спасибо!

Цепляясь за спинку скамейки, мужик поднялся. Двигался он все ещё неуклюже, но на умирающего больше не походил.

- Годи, парень, я сейчас!

В доме загромыхала посуда, что-то звякнуло, что-то хлопнуло. Довольный мужик вернулся с большой, пахнущей супом костью.

- Твоему дружку! Чую ведь, пока пса не покормишь, сам и куска не проглотишь. Голодный?

- Нет, - помотал головой Костя. - Я и правда спешу.

- Не спеши, а то успеешь! Лады, парень. Как доспешишься, заходь. Турмана тебе выберу, крепкого, верного. Любишь птиц-то?

- Угу...

Дожидаясь, пока Мухтар расправится с неожиданным завтраком, Костя достал телефон.

- Ало! Дорош, вы где? Как у вас, чисто? У меня тоже, только отстал немного. Звякнешь Ромке, чтобы чутка подождал? Эй, что случилось? Слышу! Бегу!!!

Глава 13. Стычка

Страшная старуха не успела уйти далеко. Притаившись за воротами дома "Элеон", Яна видела: она спускается по шаткой лесенке, бродит по гостиничному садику, гладит белые розы, напевает незнакомую песенку на чужом языке. С последней встречи старуха погрузнела и раздалась вширь, богатое платье испещрили прорехи, рыжие волосы отросли почти до земли. Морщинистое лицо сияло сытостью и довольством, алые пятна на щеках выглядели румянцем, золотые кольца впились в распухшие пальцы, корона венчала лоб.