Счастливчик Старр (Lucky Starr)

2. Глава проекта разгневан

Таким вот образом и получилось, что Лакки Старр, землянин, со своим другом Бигменом Джонсом, уроженцем Марса, и с маленьким венерианским животным, способным читать и внушать мысли, очутились далеко за пределами пояса астероидов.

Зависнув в тысячах миль над Юпитером-9, они ожидали момента, когда гибкий пневмотранспортер соединит «Метеор» с кораблем Главы Проекта — Донахью. Транспортер представлял собой эластичную трубу и служил для перехода из одного корабля в другой без скафандра; человеку опытному хватало одного-единственного толчка и легчайших манипуляций на поворотах.

Вначале появились руки, и через мгновение, оттолкнувшись от края люка, Донахью спрыгнул в искусственное гравитационное поле (или, как его чаще называли, — псевдограв) «Метеора». Это было проделано столь ловко, что Бигмен, знавший толк в подобных вещах, одобрительно кивнул.

— Добрый день, Советник Старр, — хрипло произнес Донахью. В космосе всегда приветствовали именно так, независимо от того что было на самом деле — утро, день или вечер; хотя, по правде говоря, в безвоздушном пространстве не существовало ни первого, ни второго, ни третьего.

— Добрый день, господин Директор, — отозвался Лакки. — У вас какие-то затруднения с нашей посадкой?

— Затруднения?! Как посмотреть… — Донахью огляделся и сел в кресло пилота. — Я связался со штаб-квартирой Совета… Мне сказали, что все дела я должен решать непосредственно с вами. И вот я здесь.

Казалось, воздух вокруг этого жилистого человека наполнен напряженностью. Уже изрядно седой, Глава Проекта все же еще мог считать себя шатеном. Лицо покрывала сеть глубоких морщин, на руках — набухшие вены. Говорил он нервно и чрезвычайно быстро.

— Дела?! Какие дела, сэр? — спросил Лакки.

— Переговоры, господин Советник. Я прошу вас вернуться на Землю.

— Почему?

Донахью отвел взгляд.

— Тут проблема морального плана. Видите ли, наших людей проверяют, проверяют и снова проверяют. Одно расследование, еще не завершившись, сменяется другим. Это никому не может нравиться. Постоянно находиться под подозрением — нестерпимо, согласитесь. Сейчас, когда наш аграв-корабль почти готов, не время беспокоить людей, которые, кстати, уже подумывают о забастовке.

— Может быть, ваших людей и проверяли, но утечка информации так и не прекратилась.

Донахью пожал плечами.

— Значит, все происходит где-то в другом месте. Необходимо… — Он оборвал фразу и совершенно другим, дружелюбным тоном спросил: — А что это такое?

Бигмен, проследив за его взглядом, выпалил:

— Это наша В-лягушка, сэр! А я — Бигмен!

Даже не заметив, что ему представились, Донахью устремился к В-лягушке.

— Это существо с Венеры, не так ли?

— Совершенно верно, — ответил Бигмен.

— О, я наслышан о них! Вижу, однако, впервые! Какой славный маленький танцор! Вы не находите?

Лакки мрачно наслаждался. Не было ничего странного в том, что в самый разгар серьезного разговора Директор вдруг воспылал нежными чувствами к В-лягушке! А что ему оставалось делать?!

Сейчас маленькое существо, раскачиваясь на гибких лапках, тихо пощелкивало своим попугайским клювом и смотрело на Донахью кроткими черными глазами. Способ выживания В-лягушки был уникален — она не обладала никаким оружием, не имела ни когтей, ни зубов, ни рогов. Конечно, она могла ущипнуть своим клювиком, но и все… Тем не менее В-лягушки безмятежно размножались на покрытой травой поверхности венерианского океана, и даже самые лютые хищники не трогали их. В-лягушки обладали способностью контролировать чужие эмоции, инстинктивно вынуждая все живое обходиться с ними ласково, любить их. Поэтому они не только выжили, но и благоденствовали.

Лягушка столь явно наполнила Донахью нежностью, что этот сугубо военный, чуждый сантиментов человек засмеялся, когда она, сопровождая взглядом скользнувший по стеклу палец, села, втянув лапки.

— Вот бы несколько таких — на наш Девятый! А, Старр? Мы здесь просто обожаем животных! Что бы там ни говорили, а с ними появляется какой-то уют!

— Это не очень практично, — ответил Лакки. — Для них нужна двуокись углерода. Кислород может убить В-лягушку, вот в чем дело.

— Вы хотите сказать, что их нельзя держать в открытом аквариуме?

— Можно, например, на Венере, где двуокись углерода дешевле мусора, и В-лягушку можно выпустить в океан, если понадобится. Но на корабле никто, конечно, не станет примешивать двуокись в воздух. Закрытая система гораздо предпочтительней.

— А-а-а… — Донахью был явно опечален.

— Возвращаясь же к началу нашей беседы, — живо продолжил Лакки, — я должен сказать, что ваше предложение о возвращении на Землю неприемлемо. У меня предписание, и я обязан его выполнить.

Донахью понадобилось несколько секунд чтобы стряхнуть волшебные чары. Его лицо вновь побагровело.

— Я уверен, что вы неправильно оцениваете ситуацию! — Он смерил взглядом Бигмена и опять повернулся к Лакки. — Подумайте хотя бы о нем!

Маленький марсианин покраснел, выпятил грудь и сердито выкрикнул:

— Меня зовут Бигмен! Я, кажется, сказал вам об этом!

— Увы, даже от такого имени не прибавляют в росте.

Лакки попытался успокоить друга, обняв за плечо, но того уже понесло.

— Мистер! Истинная величина — не снаружи, да будет вам известно! Мое имя Бигмен, и я — большой человек! В сравнении с вами и с любым другим! И плевать мне на то, что показывают ваши измерительные линейки! А если вы сомневаетесь… — Он сильно тряхнул плечом. — Отстань, Лакки, понял? Этот тип еще будет…

— Да подожди же! — прервал Лакки. — Выясним сначала, что нам хочет сказать господин Директор.

Донахью был совершенно обескуражен такой атакой Бигмена.

— Но я не имел в виду ничего плохого! Прошу простить меня, если невольно оскорбил вас в лучших чувствах!

— Оскорбил в лучших чувствах! — пропищал Бигмен. — Усвойте одну вещь! Я! Никогда! Не выхожу! Из себя! Но если уж вы приносите извинения — забудем об этом. — Он подтянул пояс и щеголевато прищелкнул красными сапогами — память о покинутой марсианской ферме. У Бигмена имелись и другие сапоги, но того же умопомрачительного цвета.

— Буду с вами предельно откровенен, Советник Старр, — сказал Донахью, вновь обращаясь к Лакки. — Здесь, на Юпитере-9, у меня почти тысяча человек, и далеко не покладистых. Их не изменишь. Потому что дом их далеко, потому что они работают, как волы, и при этом постоянно рискуют… Это ожесточает. Например, они зло шутят над новичками. Не всякий выдерживает такие шуточки. Многие тут же возвращаются, часто — покалеченные. Кто смог перетерпеть — дальше живет сносно.

— Такое поощряется официально?

— Нет. Но неофициально — да. У людей должна быть какая-то отдушина. Мы не можем лишать их развлечений, пусть грубых. Не так-то легко найти замену хорошему работнику. Вы ведь знаете, как мало желающих лететь на спутники Юпитера. Кроме того, происходит отсев непригодных. Как правило, те, кто сломался уже при — назовем это так — посвящении, впоследствии терпят неудачу и во всем остальном. Именно поэтому я упомянул вашего друга. — Донахью предостерегающе поднял палец. — Не совершите ошибки! Пусть он внутренне велик и необычайно одарен! Но по силам ли ему подобные испытания?

— Вы имеете в виду злые шутки?

— Они будут достаточно грубыми, господин Советник. Людям уже известно о вашем прибытии. Новости, неизвестно как, но доходят.

— Понятно, — прошептал Лакки.

— Они знают также, что вы собираетесь их проверять, и, поверьте, не испытывают по отношению к вам никаких добрых чувств. Настроение у всех паршивое, и они постараются насолить вам как следует, Советник Старр. Поэтому снова прошу вас не садиться на Юпитер-9. Ради спасения Проекта, спасения моих людей, да и нашего собственного. Теперь вы знаете все.

Бигмен с открытым ртом наблюдал стремительное преображение Лакки: его темно-карие глаза вдруг стали безжалостными, а правильные черты худого и приятного лица до неузнаваемости исказились неудержимым гневом. Казалось, каждый мускул его стройного тела напрягся.