Гор. Сага о Джандаре

Я согласился и встал в позу. Я прекрасно понимал, что совершаю серьезную ошибку: веду себя глупо, даже опасно. Вежливый и проворный принц представит меня нелепым шутом, а я так отчаянно хотел исправить впечатление, сложившееся обо мне у Дарлуны. Я выругался про себя и пожалел, что у меня такой несдержанный характер и болтливый язык.

Но теперь уже поздно. Я утешал себя, вспомнив, что хорошо фехтую. В Йеле я был отличным фехтовальщиком, и может, мне еще удастся проучить этого коварного принца. Если повезет, я его заставлю выглядеть шутом.

Мы скрестили оружие, зазвенела сталь, началось прощупывание. Скоро я тяжело дышал, пот струился из всех пор, руки дрожали от напряжения и усталости. Я очень, очень глупо поступил, ввязавшись в эту схватку. Мне следовало бы помнить, что всю предыдущую ночь я простоял с руками, прикованными к столбу палатки. Я был крайне истощен, мышцы рук устали и ослабли.

К тому же у меня не было опыта обращения с мечом-хлыстом. Схватка с вастодоном должна была показать мне, что я совершаю серьезную ошибку, вступая в дуэль с таким неуклюжим оружием. Мне трудно было пользоваться гибким пятифутовым лезвием, а у Тутона была легкая рапира, очень похожая на стандартное земное фехтовальное оружие. Быстрое сверкающее острие оказывалось повсюду: задевало меня за щеку, касалось шеи, провело алую царапину сначала на одной руке, затем на другой. Принц легко танцевал на палубе, а я двигался тяжело и устало. Матросы начали смеяться. Коджа выглядел так печально, как только может артропод.

Ну, не стану задерживаться на этой сцене. Воспоминания о ней до сих пор для меня болезненны. Достаточно сказать, что Тутон заставил меня выглядеть неуклюжим клоуном, самым отъявленным дурачком. Он играл со мной, как кошка с мышкой, но у него было отличное настроение, на него восхищенно смотрела прекрасная девушка, и поэтому он удовлетворился тем, что исцарапал меня, заставил слепо двигаться кругами и в качестве конечного coup de grace быстрым движением рапиры перерезал повязку, удерживавшую ткань вокруг моих бедер. Я вынужден был выронить меч, чтобы сохранить остатки своего достоинства.

Он оставил меня покрасневшего, рассерженного, нелепо прикрывающего наготу, истекающего кровью и потом.

Швырнув свое лезвие боцману, деликатно вытерев лоб ароматной лентой, он повернулся и предложил руку принцессе. Она презрительно взглянула на меня и ушла с ним.

В целом день для меня был не очень удачным.

Нас с Коджей отправили на работу к колесам, а Дарлуна наслаждалась путешествием в роскошной каюте.

Небесные пираты — грубые, но по-своему не злые люди. Нами командовал Гомар, грубовато-добродушный и крепкий морской волк — наверное, правильнее сказать небесный волк, с алым платком, завязанным на лбу, и с черной густой бородой, которая делала его похожим на персонажа пиратского фильма.

Он позволил мне вымыться в корыте, дал одежду: рваную юбку-брюки, чистую набедренную ткань и нечто вроде открытой куртки из войлока отвратительно оранжевого цвета, украшенной медными кольцами. В этой одежде я походил на цыгана на сцене, но не возражал. Нас с Коджей покормили, дали кислого эля, и мне позволено было отдохнуть, прежде чем садиться за колесо.

Эти колеса представляют собой огромные плоские механизмы из твердого дерева, установленные по бокам палубы в трех с половиной футах под ней. Они размещаются в большом трюме под палубой. Их пятьдесят, они находятся друг над другом, а между ними многочисленные переходы и платформы. Края колес усажены ручками, у каждой ручки стоит раб. Рабы идут вперед, толкая ручку, и эти колеса поворачиваются и дают движущую силу огромным крыльям, похожим на мельничные.

Путь занял около недели. И я был прикован к колесу, как галерный раб в каком-нибудь пиратском боевике. Не думаю, чтобы Дарлуна знала, что нас с Коджей приковали к колесам; вероятно, ее говорливый хозяин с ловко подвешенным языком сказал, что нам предоставили на борту работу, более соответствующую нашему социальному положению.

За неделю я получил массу новых сведений.

Некоторые из прикованных к колесам рабов были захвачены в плен на войне; другие оказались занадарцами, проданными в рабство бедными родителями, или осужденными на эту работу за какое-нибудь преступление, или просто несостоятельными должниками. Небесным пиратам нужно огромное количество таких рабов: работа быстро истощает людей, поэтому нужен постоянный приток новых. Мало кто из рабов выдерживает первый же год у колес. Как я узнал, по этой причине гражданский кодекс Занадара предусматривает рабство как наказание почти за все: за убийство, воровство, растрату, адюльтер, банкротство, изнасилование, покушение на убийство, мошенничество и почти за любое другое преступление, какое может прийти вам в голову. А рабство автоматически означает колеса.

Мы работали сменами по часам: четыре часа у колеса и четыре часа отдыха — убийственный ритм. После первых трех-четырех смен у колеса я подумал, что умру. Еще через несколько я хотел умереть. Никогда не думал, что можно уставать до такой степени. Как говорится: я нашел в себе силы, о существовании которых раньше не подозревал. Но нас обильно кормили мясом вастодона, которое мы запивали крепким красным вином. И в отличие от рабов на галерах, нам не приходилось спать в вонючих трюмах. Широко раскрытые жалюзи пропускали свежий холодный воздух. Со временем я начал привыкать; плечи и спина стали крепче, на животе и груди образовались стальные мышцы. В промежутках между сменами я разговаривал с другими рабами. Это был пестрый сброд, примерно половина черноволосые, с бумажно-белой кожей занадарцы, остальные из племен и народностей всего Танатора. Тут были серебристо-серые, одетые в хитин артроподы, хотя выяснилось, что они из враждебных Кодже кланов, а из клана самого Коджи в этот момент на борту никого не было. Но было много и рыжеволосых, с кожей цвета меда людей ку тад, с их раскосыми изумрудными глазами. Помимо представителей этих народов, которых я на Танаторе встречал и раньше, было и много других, включая представителей приземистой расы с бесцветными волосами, грязновато-серой кожей и желтыми глазами. Мне сказали, что это представители разбойничьей армии, которую называют чак юл, или Черный Легион. Мне еще придется о них говорить.

Мы направлялись в Занадар, город небесных пиратов. Ходили слухи, что речистый коварный пиратский принц убедил Дарлуну, что хочет помочь ее народу в борьбе с врагами, но для этого ему нужно вернуться в свое облачное королевство, чтобы собраться с силами. Не знаю, насколько правдивы эти слухи, но принц явно ухаживал за принцессой, в надежде объединить два государства. Я скрипел зубами, узнав об этом, и успокаивал себя мыслями о том, что я сделаю с этим принцем, когда мы в следующий раз будем сражаться с ним.

Разговоры с рабами позволили мне заполнить многие пробелы в моих знаниях. Оказывается, существовали целые области, в которых я был полным невеждой.

Я узнал, что поверхность планеты, вернее, луны, почти целиком состоит из суши. На Танаторе два внутренних моря. Более крупное — Корунд Ладж, или Большее море, находится в северном полушарии, а Санмур Ладж, или Меньшее море, расположено на юге. На Большем море и его берегах господствует краснокожая лысоголовая раса торговцев — торговая цивилизация, похожая на древний Карфаген, но культурно ближе к средневековой Персии. Эта цивилизация называет себя Яркой Империей Перуштар; в ней три города: Фарц на севере, Нарук на западе и Сораб на юге; столица, Славный Перушт, находится на большом острове у южного берега. Кстати, это единственный остров на Танаторе.

Главный город Шондакора находится на реке Аджанд, в ста корадах (Корад — основная единица длины на Каллисто. Корад примерно равен семи милям — это среднее расстояние, которое можно преодолеть за час на свежем тапторе. — Дж. Д.) к югу от моря Корунд Ладж.

К западу от Корунд Лодж, примерно на той же широте, находятся Белые горы Варан-Хкор, на одной из них построен Занадар, Город-в-Облаках. К югу от этих гор и к западу от Шондакора, примерно на широте этого города, находится огромный район джунглей, называемый Великий Кумал. К югу от Великого Кумала почти на пятьсот корадов тянутся равнины Харата — от берегов Санмур Ладж, Меньшего моря, на далеком западе до оснований Черных гор Радор, к которым двигалось племя ятунов. Таким образом, лагерь племени отделяло от города небесных пиратов огромное расстояние — триста десять корадов, или две тысячи сто семьдесят пять миль.