Берег Проклятых

— Долгая история,— хмуро сказала Томэо.— Однако иноземцу простительно не знать о вражде дома Тайса и клана Барата.

— В Пагане что, война? — подал голос Конан и сокрушенно добавил: — Точно, влипли…

— Моя семья,— эти слова Томэо произнесла с искренней гордостью,— не воюет с Барата, ибо воевать можно лишь с иноземцами. Тайса подняли мятеж против сумасшедшего императора Готобы и его нэйу—буджана Сутари…

— А что такое нэйу—буджан? — простодушно спросил варвар.

— Это министр, ведающий внутригосударственными делами,— опередил его спутник, открывшую было рот Томэо.— Вроде визиря при дворе туранского эмира. Понятно?

— Так! — хмыкнул варвар и почесал в затылке.— Это что же получается, друг Мораддин? Мы напали на слуг визиря, государственных стражников, перебили всех до одного, спасли жизнь мятежнице, а теперь едем вместе с ней неизвестно куда? Чешуя Сета и его змееныши! Нигде покоя нет!

— Благородная госпожа.— Мораддин снова повернулся к Томэо.— Значит, твоя семья, несомненно достойнейшая из достойных, восстала против власти нынешнего правителя страны? Мы тебя правильно поняли?

— Правильно,— кивнула девушка.— Давайте я лучше расскажу все по порядку. Вы ведь вообще ничего не знаете о Патане? А потом вы расскажете, как очутились здесь. Ты говорил про магию?

Всадники свернули с мощеного тракта на неприметную проселочную дорогу, уводящую в лесистые холмы. Варвара, изнывающего от влажной жары и жажды, лишь порадовало, что дальнейший путь будет осенен прохладной тенью огромных деревьев.

Томэо говорила обстоятельно, путая слушателей бесконечной чередой имен, названий и должностей государственных деятелей.

Суть ее длительного повествования сводилась к следующему: страна, которую называют Империей Паган, лежит почти сразу за Кхитаем, однако немного ближе к полуночи, нежели Камбуя. Как понял Конан, гордый титул «Империя» чисто символический. Размерами Паган не превосходит Бритунию или Замору, но сохранил независимость от огромного Кхитая — армиям Поднебесных Владык мешали непроходимые горы и леса на границе, а также широкий морской залив, отделявший Паган от земель Кхитая.

Издавна в Пагане правили семьи Тайса, Мориту и Барата, постоянно враждуя между собой. Лет пятьдесят назад клан Барата после долгой междоусобной войны отстранил от власти императора, выбранного семьей Тайса, и посадил на трон некоего Готобу. Готоба был неплохим правителем, но, состарившись, выжил из ума. Сейчас престарелому императору около девяноста лет. Правит вместо него и его именем нэйу—буджан Сутари, тоже выходец из семьи Барата. Мало того, что Сутари занимает посты главы Совета при императоре и начальника государственной стражи, он еще и волшебник и содержит в столице огромную магическую школу. Все боятся Сутари.

Не прощая Тайса старые обиды, фактический правитель отнимал у семьи Томэо земли и рабов и, наконец, решил извести своих давних недругов под корень, а заодно и клан Мориту, тоже претендовавший на трон императора. Разгромив с помощью верной ему стражи (настоящей армии, как выяснилось, в Пагане не существовало) несколько родовых поместий враждебных семей и, казнив всех, кто уцелел в боях, Сутари продолжал углубляться в окраинные провинции страны, надеясь полностью уничтожить всех Тайса и Мориту.

Вполне естественно, что семьи (семьей в Патане называлась очень большая община людей, носящих одно имя и возводящих свой род к единому предку) восстали, набрали отряды воинов из разных поместий, и армия под началом жениха Томэо сумела захватить столицу. Правда, не удалось найти Сутари и дряхлого императора, зато Кисо обнаружил в брошенном дворце символы императорской власти — меч, зеркало и кусочек яшмы. Без этих трех вещиц никто не имел права объявлять себя повелителем Патана.

Кисо провозгласил себя императором, однако править ему довелось лишь четыре дня. Вернулся Сутари, собравший в единый кулак свою армию и стражу со всей страны. Вдобавок подняла мятеж школа волшебников, верная своему господину, и сделала для взятия города больше, чем многие тысячи солдат с мечами. Маги Сутари сожгли ворота, убили огненными стрелами многих бунтовщиков и первыми захватили дворец нового императора. Только в нем не оказалось ни Кисо, ни, что самое главное, атрибутов верховной власти Пагана… Когда стало ясно, что поражение неминуемо, Кисо и Томэо выбрались из города, прихватив с собой яшму, зеркало и меч. Понятно, что каждая из этих вещей обладала некими магическими свойствами, но суть этих свойств знали лишь правящий император и несколько ближайших советников. Томэо слышала, будто зеркало, вылавливая лучи солнца или луны, сжигает все, на что направлен отраженный свет.

«Понятно,— подумал Конан.— Значит, своего приятеля ты похоронила с помощью штучки, без которой никто в стране не имеет права называться владыкой. Интересно, а где остальные? Меч и яшма, правильно? Не ошибусь, предположив, что они у тебя в мешке…»

— … Стражникам Сутари удалось выследить нас с Кисо и настичь. Остальное вы видели своими глазами,— закончила рассказ Томэо.

— Значит,— осторожно сказал Мораддин,— символы власти находятся… ну, не в столице. Тогда кто правит страной?

— Выходит, никто,— хищно усмехнулась девушка.— Этот полоумный ходячий мертвец Готоба и его приспешник Сутари не могут называться правителями, потому что исчезли священные предметы. У глав семей Мориту и Тайса яшмы, меча и зеркала тоже нет…

Варвар, как всегда, был прямолинеен:

— Они у тебя, благородная госпожа. Это однозначно вытекает из твоего рассказа… Да погоди хвататься за меч, нам они не нужны.

Томэо успокоилась, а Конан получил убийственный взгляд от Мораддина. Ну, кто тянул проклятого киммерийца за язык? Варвар продолжал:

— Таким образом, получается очень интересная история: я и мой друг Мораддин едем куда-то вместе с правительницей империи Паган?

— Да,— кивнула Томэо.— Получается именно так. О прочем поговорим позже. Я вашу просьбу выполнила, теперь вы рассказывайте, откуда пришли в…— Она улыбнулась, выделив следующие слова: — В мою страну.

— Это одна из лучших сказок, которые мне доводилось слышать.— Томэо восхищенно качала головой и с непритворным любопытством косилась на Мораддина: — Нефритовый Император учит нас покоряться судьбе, а потому я скажу так: если вы, чужеземцы, оказались в Пагане именно в то мгновение, когда дому Тайса была необходима помощь, значит, таково ваше предназначение.

— Предназначение! — возмутился варвар.— Мораддин, ты слышишь? Мы случайно наткнулись на древний храм в горах, случайно зашли в него, случайно решили поужинать за синим алтарем, так же случайно наткнулись на тебя, Томэо… Одни случайности! Не склонен видеть здесь вмешательство какого—то бога или палец судьбы.

— Перст судьбы,— поправил Мораддин.

— Перст, палец — какая разница! — прорычал киммериец.— Я хочу обратно!

Томэо, выслушав удивительное повествование Мораддина о храме забытого бога и странном путешествии на край света, поверила сразу. Подумав, дочь семьи Тайса вспомнила, что в одной из летописей Патана упоминались святилища Бога Времени, очень и очень древнего, но нигде не было написано, куда исчезли его последователи и когда последний раз люди Империи встречались со жрецами, поклонявшимися этому богу.

— Вы спасли меня, а самое важное, помогли отстоять драгоценные знаки власти,— сказала девушка.— Если Паган снова окажется под властью Тайса или Мориту, вы оба займете самые высокие должности при дворе императора. Оставайтесь у нас, Паган — хорошая страна…

— Хорошая страна на краю света,— вздохнул Мораддин, рассеянно поглаживая мышку, висящую слева на его плаще.— Поживем — увидим…

— Что значит — увидим? — взбеленился варвар. Душный, перенасыщенный миазмами лес начинал ему действовать на нервы. Кроме того, он был голоден, как горный волк, не нашедший добычи за целую седмицу.— Надо поискать какого—нибудь мага, колдуна, способного вернуть нас в Туран! Ехать обратно на лошадях через весь Кхитай и Ведию я не желаю! Год пути!