Ричард Блейд, агент Её Величества

— Ты должен ответить на несколько моих вопросов, дружок, — голос Всемогущего смягчился. — Сначала разберись с этой серендинской обезьяной. Какой смерти он заслуживает?

Блейд, затаив дыхание, следил за растянувшимися в улыбке губами карлика.

— Он заслуживает самой жестокой смерти, хозяин, — гулким басом произнес Громобой. Если бы Блейд не имел понятия о чревовещании, то наверняка счел бы все происходящее чудом. Сейчас же ему оставалось только дивиться изумительному искусству гнома, хотя Морфо произнес совсем не то, что ему хотелось бы услышать. Но разве бедолага мог вынести иной приговор? Он должен был говорить те слова, которые желает слышать его властитель.

Блейд еще раз взглянул на карлика, Морфо, с совершенно отсутствующим видом, вертел в пальцах свои шарики.

— А этот? — палец Кхада переместился на Блейда. — Что с ним делать? Отдать его сестре, как она просит?

Лошадь словно застыла в раздумье. Яркие шарики без устали крутились в руках карлика.

— Блейд не виноват, — изрек, наконец, Громобой. — Давай не будем наказывать его, хозяин. Он просто ждет, пока за него внесут выкуп… много, много золота! Так пусть подождет в палатке твоей сестры, раз ей этого хочется.

Кхад обернулся и победно взглянул на Садду.

— Громобой согласен с тобой, моя дорогая сестра. Это подозрительно! Признайся, ты опять тайком кормила его сластями?

Садда присоединилась к общему хохоту.

— Ты мудро поступил, брат, разрешив Громобою рассудить этих людей. Смотри, скоро он окажется умнее нас обоих.

Кхад поднял руку.

— Блейд невиновен. Я возвращаю его Садде на прежних условиях. А второго — на виселицу! Пусть все, кто сейчас не занят, приходят посмотреть на казнь.

Блейд, очищенный Громобоем от подозрений, сопровождал Садду в её шатер. Он шел в двух шагах позади хозяйки, сложив руки на груди и склонив голову — настоящий образец рабского усердия. Около шатра Садда отпустила служанку, которая всегда находилась при ней, и подозвала Блейда поближе.

— На этот раз пронесло. — Темные глаза испытующе глядели на него из-под вуали. — Не знаю, почему я так старалась спасти тебя?

Он позволил себе улыбнуться:

— Потому, что я хорошо служу тебе, моя госпожа.

— Наверно… Но если ты попадешься еще раз, тебя уже ничто не спасет.

— Разве я виноват во всей этой истории?

— Да, ты прав… — Но интересно, почему Растум так хотел тебя допросить? У вас с ним какие-то счеты? — Блейд покачал головой, и она вздохнула. — Загадочный человек этот Растум. Во всяком случае — для меня.

Они обогнули шатер и вышли на открытое место, где ни служанки, ни охранники не могли услышать их.

— Пожалуй, я дам тебе одно поручение, Блейд. — Темные глаза строго смотрели на него из-под полупрозрачной дымчатой ткани. — Ты будешь присматривать за Растумом. Только незаметно! Ты ведь очень хитер… вот и используй свою хитрость. Я хочу знать, куда он ходит, что делает, и с кем говорит. Ты понял?

Блейд, сразу определив, что этот знак доверия означает для него очередное повышение по службе, напустил на себя озабоченный вид и принялся, не жалея сил, развивать успех.

— Я понял, моя госпожа. Но для этого мне требуется большая свобода. Я не могу следить за Растумом из женских покоев.

— Знаю, — кивнула она. — Ты получишь столько свободы, сколько нужно. Но предупреждаю тебя Блейд, — алый ноготок уперся ему в грудь, — если ты задумаешь меня предать, то умрешь не столь милосердной смертью, как ваш лазутчик.

Этой ночью Блейд занимался с Саддой любовью гораздо дольше и усерднее обычного. Наконец он, уже совсем обессиленный, прижался к ней и задремал. Однако Садда никак не могла уснуть. Она крутилась и вертелась у него под боком; потом, приподнявшись на локте, зашептала в ухо:

— Послушай, Блейд, ни один мужчина раньше не дарил мне столько радости… Я начинаю испытывать странное чувство… И это мне не нравится.

Блейду пришлось срочно просыпаться и вновь напяливать на себя маску рабской покорности, которая так надоела ему за день.

— А разве тебе встречались раньше настоящие мужчины? — полусонно спросил он.

Она ласково прижалась к его широкой спине.

— Я думала, что они — настоящие мужчины. У меня их было немало — Косса, которого ты убил, и многие другие знаменитые воины… даже император Сака Мей, — она осторожно погладила его плечо. — Еще неделя, и он сдал бы нам стену. Я до сих пор удивляюсь, кто же его убил? Брат под страхом смерти запретил воинам трогать его… И все же императора прикончили, а стена как стояла, так и стоит. Наверно, Кхаду никогда не удастся получить Громового Дракона… Если бы я только знала, кто из моих воинов так расстарался и угробил Сака Мея! Он выл бы на дыбе целую неделю!

Блейд промолчал. Ему было хорошо известно, кто расстарался и угробил императора. Но сейчас его больше интересовало, где и как Сака Мей и монгская принцесса ухитрялись заниматься любовью. Однако проявлять любопытство по этому поводу явно не стоило.

Нет, Садда сегодня преподносила ему сюрприз за сюрпризом! Она нежно поцеловала его плечо — там, где её алый ноготок в момент наивысшего наслаждения оставил длинную царапину.

— А почему ты не спрашиваешь меня про Сака Мея? Разве тебе не интересно, Блейд?

Разведчик ухмыльнулся:

— Я — раб, моя госпожа. Мне не пристало интересоваться такими вещами.

— Да, я вижу, ты хорошо это усвоил. Но сегодня ты был особенно нежен со мной, так что я расскажу тебе кое-что. Но помни — мои тайны никто не должен знать!

— Клянусь, моя госпожа!

Как она объяснила Блейду, в стене были еще одни небольшие ворота, которые находились довольно далеко от лагеря. И Садда, в компании своих доверенных слуг, иногда останавливалась там во время прогулок по степи — и даже разбивала палатку. А Сака Мей, пылая страстью, сбегал от своих капитанов, своих советников и своей жены. Его страсть росла, и однажды он пообещал сдать стену монгам, а императрицу преподнести Садде в качестве свадебного дара.

— Еще одно великое разочарование, — вздохнула Садда. — Я уже приготовила для этой сучки клетку с голодными обезьянами, а тут…

Блейд с трудом удержался от смеха. Клетка для Садды. Клетка для Лали. Эти девочки были слишком похожими друг на друга!

Садда надолго умолкла. Блейд решил, что она заснула, и стал размышлять о причинах неожиданной откровенности, которой хозяйка удостоила его этой ночью. Что послужило толчком к этому — его сексуальные способности или её желание поделиться с близким человеком? В следующие пять минут он это выяснил.

— Блейд?

— Да, моя госпожа?

— Я думала, ты заснул. Слушай, я решила довериться тебе.

Сон моментально слетел с разведчика. Что еще она ему расскажет? Тщательно взвешивая слова, он постарался дать подобающий ответ:

— Ты оказываешь мне большую честь, госпожа. И я постараюсь доказать, что достоин твоего доверия. — Лгать он умел ничуть не хуже любого монга, серендинца или каука.

Она уже снова шептала ему на ухо:

— Я хочу убить Кхада… Тогда я стану правительницей всех монгов. А ты поможешь мне.

Блейд, разыграв удивление и легкий испуг, повернул голову, чтобы увидеть её лицо. Наверно, она ожидает как раз такой реакции… однако следует вести себя осторожно и ни в коем случае не перегнуть палку.

— Но чем могу я помочь тебе? Я всего лишь раб.

Садда не любила оставаться в полной темноте, у изголовья их постели всю ночь горела небольшая свеча. Они лежали молча, глядя друг другу в глаза.

Когда она впервые сняла вуаль, Блейд не знал, чего ему ожидать. Окажется ли она уродливой или, наоборот, ослепительно прекрасной? Но Садда не была ни дурнушкой, ни красавицей; её нос, как у многих женщин монгов, выглядел слегка приплюснутым, но бархатные темные глаза, алый рот и высокие скулы придавали лицу своеобразное очарование, которым остальные представительницы этого кочевого племени не могли похвастать. А ладная, словно выточенная из золотистого дерева, фигурка Садды приводила Блейда в восторг.